Полтавская битва. 1709

Тем временем Левенгаупт повел свои батальоны к российскому лагерю. Дозорные докладывали ему о странных перемещениях в лагере, о том, что через Ворсклу наводится понтонный мост и что на другой берег уже переправились какие-то части. Под командованием Левенгаупта находилось 10 батальонов. За ними двигалась повозка короля в сопровождении его многочисленной свиты. Нужно сказать, что Карла также везли сквозь линию поперечных редутов. При этом одна из лошадей, к которым было привязано ложе короля, была убита. Пока подгоняли другую и наново крепили носилки, погибло трое драбантов, много гвардейцев из сопровождения, пострадала и свита Карла. Так или иначе, кортеж нагнал батальоны Левенгаупта. Пехота продвинулась довольно близко к лагерным укреплениям, и с них в шведов полетели десятки ядер. Не дойдя до лагеря ста метров, батальоны остановились. Путь пехоте преградил глубокий ров шириною метров в пять. Несмотря на усилившийся огонь, пехота перестроилась и стала обходить его стороной. Во время этого движения ее и застал новый приказ командующего. Пехоте теперь надлежало двигаться на запад от лагеря, где уже концентрировалась вся шведская кавалерия. В российской историографии данный маневр принято считать едва ли не паническим отступлением, вызванным сильным огнем артиллерии из лагеря. Утверждалось, что шведская пехота, увлеченная преследованием отступающей кавалерии, случайно приблизилась к русскому укрепленному лагерю и, не выдержав сильного прицельного огня, ретировалась к Будищанскому лесу, где и простояла около трех часов в полном беспорядке. Кто же прав? Ведь каждый отдельный наблюдатель мог видеть только часть действий своих противников и истолковывал их по собственному усмотрению. Любой человек, наблюдавший атаку шведов с русского ретраншемента, мог видеть приближавшегося противника, а затем последующую активную стрельбу российских пушкарей. В такой ситуации разворот шведов и окончательный их выход из поля зрения сторонним наблюдателем напрямую оценивался как следствие действия артиллерийского огня. Мол, молодцы артиллеристы, отогнали врага, а вот действительной мотивировки шведского ухода они не могли знать. Поэтому и вошла подобная оценка в историческую практику из донесений и рапортов офицеров, а впоследствии и из мемуарной литературы. Хотя позднее Левенгаупт станет утверждать, что этот штурм мог увенчаться полным успехом. Русские солдаты, мол, даже стали отходить от вала, их боевой дух был поколеблен, и достаточно было даже небольшого усилия, чтобы обратить их в бегство. Однако после драки кулаками не машут. Возможно, в тот момент шведами была упущена еще одна и, скорее всего, последняя возможность переломить ход сражения в свою пользу. Чем же был вызван «роковой» приказ? Дело в том, что Реншельд только теперь заметил и осознал, что на поле отсутствуют части из колонны генерала Росса. Около трети всей пехоты была самым загадочным образом утеряна… Учитывая колоссальные потери во всех подразделениях с начала сражения (шведский историк И. Андерсон оценивает их в треть от первоначального числа вступивших в бой), ситуация сложилась катастрофическая. Где же Росс?

Перелом

\'Чтобы яснее представить, что же случилось с частью колонны генерал-майора Росса, вернемся на несколько часов назад. Мы оставили солдат Далекарлийского полка из колонны Росса в тот самый момент, когда они наконец захватили второй редут из русской продольной линии укреплений. Осмотревшись вокруг, солдаты с удивлением обнаружили, что все соседние батальоны куда-то пропали, как по волшебству. В суматохе боя, спеша вырваться из дышащего смертью дефиле, все ушли далеко вперед, фактически оставив их на произвол судьбы. Далекарлийский полк незадолго до сражения пополнился солдатами из расформированных частей, прибывших с генералом Левенгауптом после поражения под Лесной. Поэтому к началу сражения он насчитывал больше тысячи человек и был одним из самых боеспособных в армии. Собрав и выстроив своих людей, полковник Сигрот повел их на север. Вскоре они обнаружили, что остались не одни. Возле следующего редута они наткнулись на остатки батальонов Нерке-Вермландского и Енчепингского полков, а также двух батальонов Вестерботенского полка. Эти батальоны вестерботенцев вместе насчитывали до 600 человек. Обессиленные солдаты наблюдали за редутом, который им никак не удавалось взять, несмотря на все их старания и большие жертвы. Поразительное чувство долга! И это несмотря на очевидную бессмысленность этих штурмов, ведь никакой надобности в этом не было!