Полтавская битва: 300 лет славы

Упландцы и кальмарцы, атакованные с трех сторон, заметались, затоптались на месте, открыли беспорядочный ответный огонь, и тоже в упор.

Линии шведов и русских сплелись в один гигантский клубок, пороховая гарь занавесила полнеба.

Драгунские крылья русских, сковав боем рейтарскую и кирасирскую кавалерию, своими крайними полками выносились все дальше в охват. Рев сгустился, штыковая свалка прихлынула вплотную, закипела вокруг. На глазах умирала гвардия, сдавленная русскими, шаг за шагом пятились остроготцы, далекарлийцы, зидерманландцы. Все рушилось. Начиналось бегство врассыпную. Русские драгуны, казаки, калмыки с разных сторон врубались в полуокруженное королевское войско, и шведы, потеряв строй, обезумев, искали спасенья в лесной чаще, в балках и оврагах; отдельные группы прорывались вдоль опушки на юг, надеясь укрыться за брустверами осадных траншей. Побросав ружья, понуро стояли пленные. Кто сопротивлялся– падал под палашами и кривыми саблями.»

Позднее, в русском плену, Полтавскую битву в дневнике описал шведский первый министр граф Пипер:

«Вечером, когда было темно, армия выступила в трех колоннах и двинулась к неприятельскому лагерю. Перед восходом солнца колонна, в которой находился король, после некоторой заминки в ожидании соединения с другими колоннами, атаковала укрепления и сразу же овладела ими, отогнав напавшую на нас кавалерию противника.

После этого мы ждали два часа, а может, и более, генерал-майора Росса с колонной. Между тем неприятельская кавалерия, обращенная нашей в бегство, повернула кругом и присоединилась к своей пехоте. Некоторое время спустя ко мне подошел канцелярский советник Хермелин и сообщил, что неприятель выступил против нас с намерением атаковать и находится от нас на расстоянии нескольких мушкетных выстрелов.

После этого я сел на коня и, увидав приближающегося противника и нашу еще не выстроившуюся в боевой порядок армию, сказал Хермелину: «Господь Бог должен сотворить чудо, если на этот раз все кончится для нас благополучно.» Я нашел нашу кавалерию в большой конфузии и в такой давке, что я не смог проехать; задние напирали и давили на передних. Увидев это, я повернул искать короля среди пехоты, но нашел, что та уже давно ушла со своих позиций, а на ее месте появилось огромное каре неприятеля, и если бы меня вовремя не предупредил один офицер, я бы угодил в руки русских.

Я поворачиваю коня в надежде найти короля, но не могу проехать, потому что в этот момент наша кавалерия пускается в бегство. Моя лошадь упала вместе со мной и, обнаружив, что я остался один, стал спрашивать, где находится обоз, пока один из пробегавших, майор Бер, не сказал, что проведет меня туда, но вместо этого он привел меня к Полтаве, где меня ожидала большая опасность в виде казаков.»

Новобранцы собирали убитых русских воинов, перевязывали раненых. Вечером длинного летнего дня Полтавской победы Петр провел смотр своих героев-победителей. Сказав им свое царское слово – благодарность:

«Здравствуйте, сыны Отечества, чады мои возлюбленные! Потом трудов моих создал я вас: без вас государству, как телу без души, жить невозможно. Вы, имея любовь к Богу, к вере православной, к Отечеству, славе и ко мне, не щадили живота своего и на тысячу смертей устремлялись безбоязненно. Храбрые дела ваши никогда не будут забвенны у потомства.»

Великий русский историк С.Соловьев писал:

«Усталые, волнуемые не испытанными никогда ощущениями, царь, генералы и офицеры после молебна сели в палатках обедать. Светлое чувство неизмеримой радости не допускало никаих темных чувств: всех сюда! – и пленных шведских генералов усадили тут же за стол.»

Утром 28 июня Петр отправил А.Меншикова в погоню за Карлом. Сам царь-победитель возглавил погребение павших русских воинов. На насыпанном высоком кургане, ставшем братской могилой, после прочувствованной речи Петр поставил крест с надписью: «Воины благочестивые, за благочестие кровью венчавшиеся; лето от воплощения Бога 1709, июня 27 дня».

В Полтавской битве погибли 1345 русских воинов, были ранены 3290 человек. Шведов погибло 9234 солдата и офицера, кроме тех, что «в лесах и полях побиты и от ран померли, которых счесть было невозможно.» В плен было взято 2874 шведа, захвачена казна, обоз, все пушки и 140 знамен и штандартов. В плен попала и половина шведских генералов во главе с Реншильдом.

Преодолев за два дня около ста километров 15000 бегущих шведов достигли Переволочны. Вдогонку шла конница А.Меншикова. Вольтер писал: