Полтора метра счастья

- Конечно будем, сладкая, - стал подниматься мужчина, с сожалением скользнув взглядом по груди Рин, предназначенной в этот раз не для него. Натянув штаны, он вытащил Бомми из-за поручня. – Пошли готовить завтрак, заяц. Будешь помогать бате? – Бомми радостно кивнула. Помогать бате ей безумно нравилось.

***

Хим отложил телефон, но какое-то время мы всё равно не могли заснуть, хоть и пришли в номер около пяти утра, встретив Новый год в ресторане, с другими постояльцами Горного дома Мохонк, и проспав с тех пор часа два.

- Дэн всё-таки полетит в Сеул, - вздохнул он. Привалившись на подушку Хима, я видела всю их переписку; к счастью, от меня больше ничего не скрывали, и я была в курсе золотых дел мужа. Однажды, так давно, будто это было в другой жизни, меня пробовали пытать, чтобы я сдала Химчана, но я не сказала ни слова. От порезов на руке остались тонкие шрамы, а ко мне осталось безусловное доверие. Ребята знали, что даже под страхом смерти я бы не выдала их, тем более, у меня не было того, чем можно шантажировать другую какую-нибудь женщину – детей.

- Но он был прав, ты бы и не мог вместо него. Тебя там только и ждут.

- А каково Дэну? А Рин? Хосок мог бы и сам решить, тоже мне, велика важность – жизнь наёмника…

- Ну да, он не котёнок или щеночек, - шутливо, но тем не менее разделяя позицию Хима, что животные заслуживают большей жалости, сказала я. – Может, Хосок действительно не знает, как поступить? – Я говорила о человеке, которого знала чисто теоретически и мельком по фотографиям. По общению же в чатах я создала себе о нём определенное представление. Нечто легкомысленное и постоянно юморящее.

- Да всё он знает, просто соблюдает дисциплину и субординацию. Положено, чтобы последнее слово было за главарём из нашего рода, вот и не нарушают вековые традиции.

- Традиции – это круто, - принялась рассуждать я, - спору нет, бывают глупые и необоснованные, но существуют и такие, которых хочется придерживаться. Они придают всему какую-то весомость, некий загадочный смысл.

- Любишь ты всё приукрашивать, - улыбнулся Химчан, обняв и притянув меня к себе.

- Иногда полезно. Есть в жизни моменты: некрасивые, тусклые, противные. Если смотреть на них на такие, какими они и являются, то недолго разочароваться, загрустить, приуныть. А можно самим для себя воспринять их иначе, придумать что-то, добавить, на что-то закрыть глаза, и всё станет ярче, приятнее, интереснее. Разве не правильно?

- Правильно, кнопка, абсолютно правильно. Неизвестно, создал этот мир кто-то или он создался сам из хаоса, в любом случае, теперь он в руках людей, и если мы опускаем руки вместо того, чтобы наводить порядок, то улучшений больше ждать и неоткуда.

- Вот именно! Поэтому традиции – это круто, - повторила я, захихикав. – Давай собственные придумывать? Мы уже третий Новый год вместе встречаем, а у нас до сих пор никакого собственного таинства, какой-нибудь символической церемонии, которую надо было бы соблюдать! Что-то такое, что можно было бы делать, а окружающие бы не понимали и думали: «Вот чудаки!».

- Ну, давай теперь каждый Новый год отмечать в Мохонке? Чем не странность, торчать в номере без телевизора и не смотреть ни одну новогоднюю передачу?

- Нет, тут с разнообразием лучше. То в центре Нью-Йорка, то дома, то в каком-то отеле, то с друзьями, то вдвоём, то с роднёй… - сказала я, и замолчала, подумав о том, что у меня-то родни не было никакой. Семейный праздник всегда подразумевал Дэниэла и Херин, их дочек, родню Хима, одним словом. У меня кроме него вообще никого не было. Он понял моё молчание и прижал крепче, поцеловав в висок.

- Мы соблюдаем главную традицию, утерянную большинством современных людей.

- Какую? – стало любопытно мне.