Полтора метра счастья

- Да, действительно, ты не встречаешь меня с горячим ужином, чего иногда мне очень хочется. И это единственное, чего ты мне не додаёшь. Но можешь. Если уволишься. – Я замолчала, надув губы. Не хочу увольняться, я сойду с ума дома, в тоске, наедине со своими мыслями. Или буду постоянно бегать между Херин и Джейдой, навещать их с детьми, и мне станет ещё хуже. Я думала на следующий год поступить в магистратуру и продолжить образование, вот тогда, возможно, я бы взяла перерыв в работе. Но не сейчас.

- Давай посмотрим какой-нибудь фильм, - выдавила я. Химчан вздохнул, но обнял меня крепче.

- Давай, упрямая маленькая бука.

Обернув толстый шарф крупной вязки вокруг шеи на два раза, так что торчали одни глаза, я неглубоко натянула на макушку шапку с помпоном, под пальто пододела свитер и отправилась к подруге в Джерси, пряча руки в перчатках в карманах. Если бы не промозглый ветер, было бы куда теплее, поэтому, как только я погружалась в общественный транспорт, полный людей, сразу становилось лучше. Путь был не близким, я добиралась дольше часа. Джейда пригласила меня перекусить, и я не отказалась после дороги. Поев, мы с ней собрали малыша, и вышли в парк с коляской. Листья опадали и, пока не прошли дожди, сухие, яркие хрустели под подошвами. Держась подальше от пролива Ньюарк, в который упирались аллеи, мы бродили по пешеходным тропкам, на которых нас обгоняли велосипедисты и любители вечерних пробежек.

- Когда вы уже дадите сыну имя? – разглядывала я уснувшего на свежем воздухе упитанного младенца.

- Когда договоримся. Мы ещё спорим, - пожала плечами Джейда.

- У меня корыстный интерес, я же хочу быть крёстной, а для крестин нужно имя!

- Шилла, ты в любом случае будешь ему хоть второй матерью. Просто… Санха под влиянием некоторых друзей хочет, чтобы ребёнок вырос буддистом.

- Буддистом? – удивилась я. – Не замечала у Санха склонности к… к… да ладно, я ни чего не знаю о буддистах.

- Да какой из него буддист! – со смешком отмахнулась подруга. – Там что-то в главных заповедях об отказе от всех желаний, это и рядом не валялось с моим вечно хотящим мужем. – Слово «муж» Джейда теперь всегда произносила очень торжественно, с акцентом и ударением, значимостью, как будто сама вырастала при каждом его упоминании. Для неё брак был не только скреплением любящих сердец, но и статусом, которым можно было прикрыть клеймо бывшей проститутки, доказать, что она стоящая многого женщина, что о ней никто не смеет сказать дурного. Впрочем, кто бы посмел и так, когда рядом с ней бывает Санха, этот пугающий вышибала, носящий с собой пистолеты и ножи. – В общем, я сама не сильно верующая, хоть и крещенная, как и Санха, но вот сына он хочет воспитать как-то иначе.

- То есть, крестин не будет? – огорчилась я.

- Да не переживай ты, говорю же, ты всё равно будешь для него самой любимой тётей Шиллой.

- И всё же, даже буддисту нужно имя, думается мне, - улыбнулась я.

- Мы хотим найти что-нибудь созвучное с нашими. Я хочу взять от своего часть «Джей», но Санха говорит, что надо брать от моего настоящего имени. Но я терпеть его не могу!

- Понимаю тебя, - закивала я, которую по паспорту последний раз только в больнице и назвали.

- А как там наша ровесница Сандра? – поинтересовалась подруга. Они с Херин знали друг друга косвенно, через меня.

- Ещё слабенькая. Признаться, я реже стала к ним заглядывать, меня убивает бессилие и невозможность ничем помочь.

- Ничего, пусть подрастёт немного, и наш парень будет за ней приглядывать, да, сынок? – тихо спросила мать спящего ребенка. – Будешь настоящим рыцарем, как папа. Чтоб сил на двоих хватало! А не будешь справляться, мы ещё братиков наделаем. – Джейда засмеялась: - хоть бы и буддистов, лишь бы здоровых, и чтобы адекватными росли. – У меня тоже поднялось настроение от её позитивных утверждений. – Ну, а у тебя как дела?

- В смысле? – переспросила я.

- Ну… с этим, - кивнула она на коляску. – Всё совсем непоправимо? – Я ждала, что сейчас меня, как обычно, скрутит изнутри боль и слёзы поднимутся к глазам, но, как ни странно, организм не среагировал. Джейда, когда узнала, что я бесплодна, отнеслась к этому не то чтобы бестактно, нет. Но она была прямой по легкомыслию, и язык не умела придерживать из-за переживаний за близких, а не праздного любопытства. Если её волновало моё состояние – она спрашивала, и от этого было как-то проще заговорить о моей беде, чем с теми, кто заранее глядит с жалостью, изображая глубинное понимание.

- Да, всё бесполезно, - опустила я глаза. – Медицина не всесильна, как выяснилось.

- Это меня расстраивает. Ни тебе, ни Сандре она не может помочь! Для чего тогда вообще нужны врачи?!

- Ну, кого-то они спасают, кому-то везёт меньше.