Полукровка

Эста перевела взгляд на Стэфана. Брат кивнул ей в знак подтверждения его слов. Тогда Эста посмотрела на Клермонт. Ее самодовольная улыбка заставила Эсту закипеть от злости. Как он мог так поступить с ней? Да как вообще у него на это хватило ума? Выставить жену на посмешище, открывая танцевальную часть приема вальсом с любовницей? Эста не могла позволить унизить себя подобным образом. Идея пришла в голову незамедлительно. Она улыбнулась сама себе и тут же обратилась к Урджину:

— Дорогой, на Олмании танцевальный вечер принято открывать танцем хозяйки приема. Надеюсь, ты не будешь против того, чтобы я исполнила традиционный олманский "огненный танец", после чего Вы с Клермонт станцуете вальс.

— Сафина, — зашипел Стэфан, — не вздумай. "Raben Tuere" не для тебя.

— Почему же, это — национальная традиция.

— Это опасно. Ты не чувствуешь энергию.

— Этот танец опасен? — переспросил Урджин.

"Да", "нет", — одновременно ответили Эста и Стефан.

Урджина такой поворот событий слегка отрезвил. Только сейчас он стал соображать, что на самом деле происходит. Отказать Эсте — значит, прилюдно унизить жену, позволить ей танцевать — подвергнуть опасности, какой именно, он пока еще не знал.

Эста поняла, что он в замешательстве, и взяла инициативу в свои руки.

— Зафир, ты не дашь мне свои пульсары?

— Может, не следует, Эста?

— Пульсары, Зафир! — зашипела она и протянула руку.

Он достал из кармана два маленьких полупрозрачных камешка и вложил их в руки подруги.

— Я надеюсь, что ты понимаешь, на что идешь.

Эста поднялась со своего места, наклонилась к Урджину и тихо сказала:

— "Raben Tuere" или "Огненный танец" жена танцует для своего мужа. Любовь супруга в этом танце ассоциируется с пламенем, способным испепелить женщину, если мужчина того захочет. Стефан, — обратилась Эста к брату, — для меня будет честью станцевать его под твое сопровождение.

Стефан только кивнул, и, встав из-за стола, направился к музыкантам.

Перед тем, как выйти в центр банкетного зала на свободную от столиков площадку, Эста отдала несколько распоряжений управляющему. Он вежливо кивнул и тут же исчез. Урджин сел на свое место и приготовился смотреть.

— "Raben Tuere", — громко объявила Эста, и свет в зале погас.

В тишине раздался первый удар барабана. Зрители обернулись на звук и увидели Стефана, стоящего в углу зала. Через плечо молодого человека был переброшен ремень, на котором висел огромный ударный инструмент. Стефан взметнул барабанную палочку вновь, затем еще раз и, через несколько мгновений публика уловила четкий медленный ритм. Хлопок прорезал слух зрителей, и центр зала озарился ярким голубым светом. Эста стояла прямо в нем на одной ноге. Вторая была согнута в колене и вывернута в бок. Голову Эста склонила, а руки подняла вверх, соприкасаясь ладонями в воздухе, будто вознося молитву. Прямо над ней зависли два голубых пульсара, похожие на небольшие шаровые молнии. Эста подняла голову и развела руки по сторонам. Пульсары последовали вслед за руками.

В потоке голубого свечения наряд Эсты играл всеми цветами радуги. Она была похожа на звезду, сошедшую с неба и несущую свой свет людям, как дар, ниспосланный свыше.

— Она всегда была Sulline, — тихо сказал Зафир.

— Что это значит? — не отрываясь от жены спросил Урджин.

— "Небесное создание".

— Это имя подходит ей.

— Так называл ее отец, — пояснил Зафир и глубоко вздохнул.

Урджин не стал продолжать разговор. Он был крайне заинтересован увиденным и переполнен волнующим ожиданием предстоящего.

Эста начала двигаться под ритм, задаваемый Стефаном. Руки плавно и быстро перемещались в воздухе, выписывая затейливые фигуры оставляющими след пульсарами. Сделав несколько шагов в сторону, Эста припала на одно колено и, закрутившись на месте, выгнула спину дугой. Пульсары оказались прямо над ней, погружая тело в огненную спираль. Эста развела руки с стороны — пульсары последовали вслед за ними. Стефан увеличил темп. Эста взмахнула руками, и голубые шары поднялись высоко над ней. Она сорвалась с места и стала быстро перемещаться по залу, выполняя причудливые, но очень красивые движения, окружая себя волшебными линиями смертельного голубого свечения. Казалось, будто движения ее неприхотливы и непроизвольны, а огненные линии — просто иллюзия, с которой она играет. Однако олманцы прекрасно знали, что всего лишь одно неверное положение рук способно столкнуть пульсары в воздухе, что неизбежно испепелит танцовщицу на месте.

Наконец, танец и ритм достигли своей кульминации. Эста закружилась по залу, словно волчок, а затем вдруг остановилась и направилась к выходу, продолжая играть с огоньками. Аккуратно огибая столик за столиком, она пересекла банкетный зал, прошла через холл и, наконец, вышла на улицу через предварительно распахнутые управляющим двери. Стефан последовал за Эстой. Урджин поднялся первым, и едва поспевая за женой, вышел вслед за ней. Через минуту во дворе собралась толпа приглашенных, заворожено наблюдавшая за красивыми огоньками, летающими в воздухе.