Полукровка

– Может, в следующий раз. – Я отошла, лишив Джексона шанса толкнуть меня в машину.

Интересно, поехал ли Калеб в Миртл?

Я направилась к мосту, минуя тихие домики. Воздух пах морем, и мне это нравилось. Этот аромат напоминал мне о маме и тех днях, которые мы проводили вместе, сидя на песке. Из воспоминаний меня вернула дрожь, пробежавшая по позвоночнику. Я приближалась к мосту.

Чахлые кусты и высокие сорняки качались на прохладном ветру. Странно, еще несколько минут назад ветер был теплым. Я шагнула вперед, всматриваясь в болото. Сгущался мрак, и я увидела впереди тень, которая становилась все отчетливей.

Ветер прошептал:

– Лекси…

Только мама называла меня Лекси. Там, в темноте, не могло быть ничего, кроме моего внутреннего страха, из-за которого крутило живот.

Без предупреждения чьи-то сильные руки схватили меня за плечи и оттащили назад. Сердце на мгновение остановилось: я не знала, кто бы это мог быть, но потом уловила знакомый запах. Эйден.

– Что ты здесь делаешь? – Его голос был резким.

Я обернулась и уставилась на него. Он прищурился.

На секунду я потеряла дар речи.

– Я… там что-то есть.

Руки Эйдена соскользнули с моих плеч. Он повернулся туда, куда я указала. Конечно, там ничего не было, кроме обычных теней, которые деревья отбрасывали на болото.

– Там ничего нет. Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя самостоятельно покидать остров, Алекс. Никогда.

Я сделала шаг назад, не зная, что ответить. Он наклонился, принюхиваясь.

– Ты пила.

– Нет.

Его брови поднялись, а губы сжались.

– Что ты делаешь за пределами Ковенанта?

Я смяла край рубашки.

– Я… навещала друзей. И я помню, что мне нельзя покидать остров. Технически я все еще на острове Божества.

Он наклонил голову и скрестил руки.

– Предполагается, что ты остаешься на острове, который контролирует Ковенант. – Его голос стал ниже. – Алекс.

– А что ты здесь делаешь? Лазаешь в темноте как… проныра? – Когда я услышала, что сказала, мне захотелось себе врезать.

Эйден хохотнул.

– Тебе не следует знать, но я двигался за группой идиотов на Миртл-Бич.

У меня отвисла челюсть.

– Ты следил за ними?

– Да, с горсткой Стражей. – Губы Эйдена изогнулись в кривой улыбке. – Что? Ты удивлена? Неужели, ты и правда думала, что мы отпустим группу подростков с острова без защиты? Возможно, они не осознают, но мы всегда следуем за ними, и никто не уйдет отсюда без нашего ведома.

– Ну… это просто фантастика. Почему тогда ты до сих пор здесь?

Он не сразу ответил на вопрос, толкая меня обратно к мосту.

– Я видел, что ты не поехала с ними.

Я споткнулась.

– А что еще ты видел?

Он посмотрел на меня, изогнув бровь.

– Я видел достаточно.

Я покраснела до корней волос и застонала. Эйден хмыкнул.

– Почему ты не поехала с ними?

Я думала, что он уже обо всем знает.

– Я решила, что на этот вечер хватит глупостей.

Он громко засмеялся. Хорошо. Я быстро подняла глаза, чтобы увидеть ямочки, но удача мне не улыбнулась.

– Приятно слышать.

Мои плечи опустились.

– У меня будут большие неприятности?

Казалось, Эйден задумался над вопросом.

– Я не стану говорить Маркусу, если ты об этом.

Удивленная, я улыбнулась.

– Спасибо.

Он отвел взгляд, покачав головой.

– Пока не благодари.

Я вспомнила, когда он впервые так сказал, и задумалась, а когда же мне его благодарить?

– Но я не хочу снова увидеть тебя со стаканом алкоголя в руке.

Я закатила глаза.

– Боже, ты опять говоришь как папа, а не как двадцатилетний.

Он проигнорировал мои жалобы, кивнув охранникам, которых мы миновали на противоположном конце моста.

– Не нужно преследовать моего брата. Пожалуйста, не добавляй мне забот.

Я вспомнила, что Дикон говорил об Эйдене.

– Мне жаль. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что должен присматривать за мной.

Эйден бросил на меня острый взгляд.

– Что ж, спасибо.

Я крутила пальцы, чувствуя, что язык будто связан.

– Наверное, было трудно растить его практически одному.

Он фыркнул.

Эйден сам был ребенком, когда их родителей убили. Что, если бы у меня был младший брат или сестра, за которых я была бы в ответе? Не знаю. Я не могла представить себя в подобной ситуации. Прошло несколько секунд, прежде чем я спросила:

– Как… ты это делал?

– Что делал, Алекс?

Мы уже приближались к Ковенанту. Я сбавила шаг.

– Как ты заботился о Диконе после… того ужасного случая?

На его губах появилась улыбка.

– У меня не было выбора. Я не хотел, чтобы Дикона передали в другую семью. Думаю, наши родители хотели бы, чтобы его воспитал я.

– Но это огромная ответственность. Как ты мог этим заниматься, если ходил в школу? Черт, а во время тренировок?

Для Стража окончить Ковенант не значит окончить обучение. Первый год на работе был жестким. Время делилось на наблюдение за гидами, занятие боевыми искусствами и стресс-тесты.

Он сунул руки в глубокие карманы униформы.

– Были времена, когда я делал то, что должен был. Ходил в колледж, возвращался, изучал политику нашего мира. Мои родители хотели, чтобы я заботился о Диконе, но вряд ли бы им понравилось мое решение стать Стражем. Они никогда не понимали… такую жизнь.