Полукровка

Только тогда я поняла, что Калеб молчит. Я подняла голову и увидела, что он смотрит на меня. На его лице царило полубессознательное выражение, будто он каким-то образом сумел свалить отсюда, покинуть тело или что-то еще. Хотела бы я оказаться там, где он.

– Теперь не так уж плохо? – Мама схватила меня за плечи.

– Не прикасайся ко мне. – Мои слова звучали слабо и невнятно.

Она холодно улыбнулась мне.

– Знаю, ты расстроена, но вот увидишь – вместе мы изменим мир.

Даниэль повернулся к Калебу, но тот не двигался. По взгляду даймона я поняла, что он хочет сделать. Внезапно я вспомнила слова оракула.

Тот, у кого яркое и короткое будущее.

Калеб умрет. Ужас заставил меня подойти к кровати. Этого не может быть! В одно мгновение Эрик прижал меня к стене. Кровь – моя кровь – все еще была на его губах. Как только он убедился, что я больше не стану двигаться, то отпустил и откинулся назад с самодовольной ухмылкой.

С отвращением я подавляла боль и страх.

– Мама… пожалуйста, отпусти Калеба. Пожалуйста. Я все сделаю. Я никак не могу позволить Калебу умереть в этом богом забытом месте. Пожалуйста, просто отпусти его.

Она молча изучала меня.

– Что ты сделаешь?

Мой голос сломался.

– Что-нибудь. Просто отпусти его.

– Пообещаешь не драться и не сбегать?

Слова оракула повторялись снова и снова, как болезненные песнопения. Цвет кожи Калеба был мертвенно-бледным. То, что должно было случиться, случится, не так ли? Боги уже видели это? И если бы я смирилась, меня бы превратили в даймона.

Во рту стоял вкус желчи.

– Да. Обещаю.

Ее взгляд остановился на Калебе и даймоне. Она вздохнула.

– Он останется, но раз уж ты дала обещание, я выполню свою часть. Они больше не коснутся его. Но его присутствие гарантирует, что ты будешь послушной.

На мгновение выйдя из оцепенения, Калеб лихорадочно покачал головой, но я снова согласилась. Мне хотелось, чтобы он ушел отсюда, но сейчас я не могла предложить ничего лучше. Я сидела напротив кровати, прижавшись спиной к стене, глядя на Калеба и Даниэля. Эрик занял позицию рядом со мной. Все, что я могла сделать, это надеяться, что кто-то уже заметил наше исчезновение. Может, Эйден наконец пришел поговорить со мной или предложить продолжить тренировки. Возможно, кто-то хватился Калеба. Если нет, то в следующий раз, когда я увижу Эйдена, он попытается меня убить. И сильно сомневаюсь, что он будет колебаться, как я.

Даниэль отвернулся от Калеба и уставился на новую отметину на моей руке. Я зажмурилась и повернула голову. Теперь была очередь Даниэля, и у меня возникло ощущение, что он собирается сделать это настолько болезненно, насколько возможно. Мои глаза горели от слез, я прижималась к стене, желая в ней раствориться.

Прошел час, и мое тело напряглось, когда Даниэль опустился на колени. Это было неправильно, так неправильно. К такому нельзя быть готовой.

Даниэль и Эрик по очереди продолжали отмечать меня. Мама болтала о том, как мы уничтожим членов Совета, начиная с Люциана. Мы усядемся на престолы, и даже боги станут преклоняться перед нами. Все перевернется, сказала она, и даймоны будут править не только чистокровными, но и миром смертных.

– Нам придется убить первого Аполлиона, но когда ты станешь Аполлионом-даймоном, то будешь сильнее и лучше.

Мама действительно была абсолютно чокнутой.

Меня осушали. Так она пыталась подготовить меня к новой жизни? Чистокровных они держали несколько дней, полукровок – несколько часов, а смертных – ну, они убивали их ради забавы. Жаль, что нет чистокровного, которого я могла бы сейчас передать даймонам. Это может звучать ужасно, но мои руки были покрыты укусами в форме полумесяца, так же, как у одного моего старого инструктора. И я жалела его – иронично.

Осушение продолжалось. Моя сущность исчезала с каждой новой отметкой. Я больше не сопротивлялась. Я даже не кричала. И все время она стояла рядом и наблюдала за этим. Я погружалась в болезненное безумие, а душа становилась темной и отчаянной.

В конце концов, она ушла проверить, что происходит снаружи. Она ни разу не притронулась ко мне. Я предположила, что ранее она уже напиталась от чистокровного. После ее ухода Даниэль набрался смелости, и хотя меня сильно тошнило, я позволила ему приблизиться. Время от времени он касался своими пальцами следов укусов. Ну хотя бы это отвлекает его внимание от Калеба.

– Я уже чувствую это, – бормотал Эрик.

Я забыла, что он все еще здесь. Несмотря на то, что он, черт возьми, питался от меня, я предпочла бы его Даниэлю.

– Чувствуешь что? – Мой голос звучал сонно.

– Эфир. Я чувствую, что могу сделать что угодно. Чувствуешь, как он покидает тебя? И переходит ко мне?

Я опустила голову на согнутые колени. Внутри все болело. Калеб не двигался, и Эрику больше не нужно было прикрывать мне рот. Я только всхлипывала, когда зубы вонзались в кожу у основания шеи.

Эрик успокаивал меня, пока Даниэль пил эфир.

– Это скоро закончится. Вот увидишь. Еще пара отметок, и все будет кончено. Тебя ждет новый мир.