Полукровка

– Да. И тогда я именно это имел в виду. Если бы я знал, насколько ты безрассудна на самом деле, то запер бы тебя в комнате.

Мы долго сидели молча. Затем он встал.

– Тебе нужно немного отдохнуть. Я вернусь через некоторое время.

– Не уходи.

Эйден уставился на меня, будто мог читать мои мысли.

– Я знаю, о чем ты хочешь поговорить, но сейчас не время. Тебе нужно поправиться.

Мои пальцы сжали одеяло.

– Я хочу поговорить об этом сейчас.

– Алекс. – Его голос был мягким.

– Эйден?

Уголки его губ дернулись.

– Та ночь… то, что произошло между нами, было… ну, этого не должно было случиться.

Ой. Стало трудно казаться безразличной и не показывать, как сильно ранят эти слова.

– Ты… ты сожалеешь об этом? О том, что случилось между нами? – Если он скажет «да», я, наверное, умру.

– Может, это и неправильно, но я не жалею. Я не могу… – Он отвел взгляд, глубоко вздохнув. – Я потерял контроль, потерял из виду то, что важно для тебя и меня.

– Я не жалуюсь.

Он осторожно посмотрел на меня.

– Алекс, от этого не легче.

Я села, не обращая внимания на трубки из рук.

– Почему я должна жалеть? Ты мне нравишься. Я тебе доверяю. Я не наивная и тупая. Я хотела тебя. И все еще хочу.

– Я не говорю, что ты наивная или тупая, Алекс. Но… черт возьми, я чуть не уничтожил наше будущее за считанные минуты. Что случилось бы, если бы нас поймали?

Я пожала плечами, хотя знала, что могло случиться. Это было бы ужасно.

– Но нас не поймали. Это потому, что я половинка Сета?

– Нет. Это никак не связано.

– Тогда почему?

Эйден устало на меня посмотрел.

– Это не имеет ничего общего с тобой как с Аполлионом. Алекс, ты для меня ничем не отличаешься от чистокровных, но Совет…

– Чистокровные делают это – и никогда не попадаются.

– Я знаю, что есть некоторые чистокровные, которые нарушают правила, но они делают это, потому что их не волнует, что произойдет с другим человеком, а я забочусь о тебе. – Его глаза пристально смотрели на меня. – Я забочусь о тебе больше, чем должен, и поэтому не собираюсь ставить под угрозу твое будущее.

Он закрыл глаза и сделал еще один глубокий вдох.

– Мы оба должны быть Стражами, верно? Ты знаешь, почему я выбрал такой путь. Я знаю, почему ты тоже этого хочешь. Я потерял контроль, забыв о последствиях. Я мог бы погубить все твои шансы стать Стражем, но, что еще хуже, я мог бы украсть твое будущее. Неважно, кто ты или кем станешь, когда тебе исполнится восемнадцать. Совет позаботится о том, чтобы тебя исключили из Ковенанта, и я… никогда бы не простил себя за это.

– Но Закон…

– Закон не изменился, и, зная, что полукровку можно обратить, сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет. Независимо от того, какое положение завоевали полукровки, оно потерялось в тот момент, когда даймоны обнаружили, что ваш вид можно изменить.

Что ж… Звучало удручающе. В моменты, когда мы были рядом, все было волшебным, совершенным и правильным. Я не могла ошибаться, глядя ему в глаза или чувствуя то, как он касается меня. Глядя на него сейчас, я знала, что все еще не ошибаюсь.

Я попыталась пошутить.

– Но я Аполлион. Что они могут сказать? В восемнадцать лет я смогу запросто убить любого, кто доставит нам неприятности.

Его губы дернулись.

– Это не имеет значения. Правила действуют со времен, когда боги ходили среди смертных. Даже Люциан или Маркус не смогут остановить то, что произойдет. Тебе дали бы эликсир и отправили бы в рабство, Алекс. И я не смог бы жить, зная, что с тобой сделали. Увидеть, как ты потеряешь все, что делает тебя тем, кто ты есть? Я не смог бы этого вынести. Я не смог бы жить, видя тебя слугой. В тебе слишком много жизни, чтобы потерять ее.

Я подвинулась ближе.

– Разве ты не хочешь меня?

Низко застонав, он прижался своим лбом к моему.

– Ты знаешь ответ. Я все еще… хочу тебя, но мы не можем быть вместе, Алекс. Чистокровные и полукровки не могут быть вместе. Нельзя об этом забывать.

– Ненавижу правила. – Я вздохнула, снова почувствовав жжение в горле. Хотелось, чтобы он обнимал меня – с того самого момента, как проснулась. Но Закон даже этого не допускает.

Казалось, он хотел засмеяться, но знал, что это только спровоцирует меня. Он вздохнул.

– Мы должны следовать им, Алекс. Я не могу быть тем, из-за кого ты все потеряешь.

Между нами оставалось всего несколько сантиметров, и если бы я придвинулась еще немного, наши губы соприкоснулись бы. Интересно, что он думает о нашем будущем. Если я просто поцелую его, будет ли он думать о правилах? Или о том, что подумают люди?

Он будто уловил ход моих мыслей и пробормотал:

– Ты такая безрассудная.

– Знаю.

Эйден подвинулся ближе и прижался губами к моему лбу. Он задержался на несколько секунд и, прежде чем я смогла что-нибудь сделать, отстранился.

– Я… я всегда буду заботиться о тебе, но мы не будем этого делать. Нам нельзя. Понимаешь?

Он хотел этого так же сильно, как я, но слишком беспокоился о моем будущем. Отчасти мне такое отношение нравилось, но мое сердце… ну, оно треснуло. Единственное, что удерживало его от полного разрушения – мимолетное выражение желания и любви, мелькнувшее на лице Эйдена, когда он отходил к двери.