Полуночная тень

Побрезговав с минуту, оборотень взял отрезанный член в руку, посмотрел на него и порадовался тому факту, что надел перчатки. Взгляд, светящихся в темноте утробной ненавистью глаз, резко скользнул на лицо Хаарта. Лотерон исходил пеной, глаза его так сильно вылезали из орбит, что казалось, сейчас просто вывалятся из глазниц, но взгляд начинал затуманиваться. Мужчине осталось недолго.

– Распробуй вкус своего проклятия! – Реми затолкал член Хаарта ему в глотку. Лотерон зашёлся кашлем, слюной, кровью, голова дёргалась из стороны в сторону. Палец не дававший сомкнуть челюсть, сдвинулся глубже, заставив человека давиться и задыхаться.

Парень смотрел на мучения врага и вновь сладостная, безумная, ядовитая улыбка растянулась на его лице.

Реми всегда считал, что убивать людей неправильно, но с кончиной дяди желал смерти почти всем, кого знал. В гильдии убийц его учили, что убийство – это просто действие, оно не должно вызывать скорби или жалости, но они учили людей убивать себеподобных. Что же до оборотня? Ведь оборотень не человек, он только принимал людскую форму, чтобы вписаться в общество; на самом деле суть его – зверь внутри. Но внутренний ли зверь делал оборотня жестоким? В дикой природе нет места жестокости, только отбор: сильный ел слабого. Хищники не мучали свою добычу, не чинили препятствий, не участвовали в заговорах, не резали жертву, и редко, когда ели живьём. Волки не убивали ради забавы, лишь для утоления голода.

Так может быть, это человеческая сущность делала оборотня жестоким. Отмена всяческих законов, как у зверей, и в тоже время пытливый разум, стремящийся к разрушению и мучению других. Где же истина?

Совершённое убийство не виделось Реми порогом, за которым не будет ничего, только не смываемая кровь на руках и грязь в душе. Парень жаждал смерти Хаарту всем сердцем, всем естеством человеческим и звериным. Что могло быть слаще смерти врага от собственной руки?

Кишки, такие длинные, тянулись из бренного, живого, страдающего тела. Реми обвил их вокруг шеи Хаарта, затянул, как следует. Пора покончить с лотероном и мерзкой прекрасной местью. Мужчина отходил в другой мир, и оборотень это ясно чувствовал. Оставалось закончить всё красиво. Как оказалось, кишка у лотерона не так тонка и, выдержав вес тела хозяина, стала отличным подспорьем верёвки висельника.

Дёрнувшись несколько раз, подвешенный на собственных кишках за крюк люстры, Хаарт испустил дух. Реми наблюдал за его конвульсиями и почувствовал покалывания в паху. Отвернувшись, он в безумии своём сам от себя не ожидал такой странной реакции.

Реми вышел из комнаты через дверь, погружённый в безумие и эйфорию от свершённой мести, он перерезал всех жителей дома; работая быстро и тихо, простые люди его не волновали, только Хаарт. Он своё получил сполна – четырёхчасовая пытка была окончена повешеньем на собственной двенадцатиперстной кишке.

Реми отряхнул жилет и вышел из пряничного домика. Двое стражников, склонившихся над трупами своих напарников, вскочили с мест. Увидев юношу, с ног до головы перепачканного кровью, выходившего ночью из хозяйского дома, люди не на шутку перепугались и тут же схватились за оружие. Едва не протыкая незнакомца алебардами, они пытались выяснить, кто он и что здесь делал.

Оборотень совсем забыл о второй смене, время нового обхода подошло, а тела прошлых стражников так и валялись около двери. Реми подпрыгнул и встал на лезвие алебарды, мгновение и он уже бежал по древку копья, в то время как стражник опускал оружие. Прыжок, оказавшись за спинами стражников, Реми атаковал. Из груди одного охранника появилось лезвие, прошедшего насквозь кинжала. Развернувшись, парень ударил второго сапогом в челюсть. Удача, что кость не сдвинулась и не сломалась. Реми довершил дело, быстрым движением ударив ножом в сочленение доспеха. Не успев оправиться после удара в челюсть, стражник с удивлением смотрел на кровь, стекающую по его боку.

Вынув смазанные ядом кинжалы, Реми шагнул во тьму ночи. Какой замечательный подарок преподнесла ему судьба в его четырнадцатый день рождения.

Цет сидел в своём удобном кресле и читал, принесённую одним из убийц, свежую газету, а именно статью о зверском убийстве Хаарта в собственной усадьбе. В статье красовалась нарисованная художником картина с места преступления. Цету не нравилось, что рекрут устроил кровавый ритуал из своего первого задания. Попахивало безумием, в тяжёлой форме. Однако сейчас перед ассасином сидел абсолютно спокойный, уравновешенный рекрут.

– Не много ли крови? – поинтересовался Цет, всегда спокойным голосом.

– Он это заслужил, – тихо ответил Реми.

– Мы не судьи, мы убийцы. Не нам решать, заслужил кто-то смерти или нет. Наша задача выполнить заказ, быстро, чисто и без свидетелей, – напомнил ассасин, отложив газету.

Парень ничего не ответил. Сейчас сидя в этом неудобном, жёстком кресле, он понимал, что сорвался и перегнул палку, особенно с повешеньем, но он не жалел. Хаарт заслужил ровно столько, сколько получил! Дело того стоило!