Полуночное солнце

Доминик распаковывал коробку с книгами. На какой-то миг Бену показалось, он ошибочно приписал авторству Эллен рисунок на обложке, но затем понял, что Доминик смотрит поверх книги в окно. В дальнем конце улицы Эллен стояла, пережидая поток машин. Должно быть, ей не терпится рассказать ему о собеседовании, она так и пришла в сером костюме и белой блузке, перехваченной у горла бабушкиной брошкой. Он подошел к двери, помахав над головой сцепленными руками, но, пока она переходила дорогу, он уронил руки. С какой бы новостью она ни пришла, по ее лицу он понял, что ей очень не хочется ему рассказывать.

Ее овальное лицо немного округлилось после рождения детей. Длинные черные волосы она по-прежнему носила распущенными, несмотря на успевшие появиться первые седые пряди. По временам, в минуты покоя, ее лицо казалось почти невзрачным, но никогда – если в больших голубых глазах отражались чувства. И теперь ее потухший взгляд привел Бена в смятение. Он закрыл за собой дверь и торопливо пошел к ней навстречу.

– Не принимай близко к сердцу, любимая. Им же хуже.

– Ты о чем? – На мгновение он, похоже, неприятно поразил ее. – Ах, собеседование. Я не совсем уверена, мне нужно все обдумать. Нет, Бен, послушай…

Он подхватил ее под локти и убрал с пути фургона, парковавшегося задом на краю тротуара. Только не дети, подумал он, ощущая, как в животе разрастается лед.

– Я слушаю, – произнес он вслух.

– Может, пойдем куда-нибудь, где поменьше народу?

– Ради Бога, скажи мне сейчас же!

– Бен, прошлой ночью умерла твоя тетя.

– Тетя Берил? – глуповато переспросил он, прекрасно понимая, что у него только одна тетя. – Кто сказал?

– Утром об этом сообщили в полицию, и полицейский только что приезжал к нам домой. – Она завела Бена в магазин, поглаживая его руку. – Он сказал, в ее смерти нет ничего подозрительного, однако он хочет, чтобы ты зашел в участок, когда освободишься.

– С Новым годом, Эллен! – сказал Доминик, но тут увидел выражение ее лица. – Э… прошу прощения, я не…

– Нам только что сообщили, что моя тетя умерла, – пояснил Бен.

Доминик коснулся своего лба, груди, левого плеча, правого:

– Да покоится она с миром. Она была прекрасная женщина, это огромная потеря для всех нас. Хочешь взять выходной? Я и сам смогу справиться.

– Спасибо, Доминик. Мне в любом случае надо зайти в полицию. Может быть, я еще вернусь после обеда.

Горе начало прорастать в нем, пока он шел вслед за Эллен к машине. Он ощутил облегчение, когда тетя отправилась на Рождество и Новый год в гости к друзьям – облегчение от того, что не придется, как обычно, два дня поддерживать вежливые разговоры и излучать праздничное настроение. Она получила открытки, которые дети нарисовали ей на Рождество, подумал он, но они больше не нарисуют ей открытки на день рождения. Он никогда не благодарил ее за то, что вырастила его, и вот теперь слишком поздно. Он сглотнул комок в горле и сжал кулаки, и даже сумел не разрыдаться, пока не сел в машину, где Эллен его обняла. В конце концов он с трудом выговорил:

– Давай выясним, что им известно.

Он высморкался, пока она выруливала в поток машин.

– А они сказали, как это случилось?

– Насколько я понимаю, она не сильно страдала, Бен. По-видимому, она умерла от переохлаждения.

– Как это? Что там у этих ее друзей творится?

– Она не ездила к друзьям. Она была в том городе, где ты родился.

– В Старгрейве? И что она там делала?

– Я не догадалась спросить.

В глазах у него щипало, во рту стоял привкус горя, недоумение сгущалось, словно гроза, которая никак не может разразиться. Он спешно ринулся в полицейский участок, пока Эллен парковала машину. В окошке за перегородкой сидел полицейский, почему-то странным образом напоминавший швейцара.

– Чем могу помочь?

– Я Бен Стерлинг. Мне сообщили, что моя тетя скончалась на севере страны. Вы случайно не знаете, что она там делала?

Если полицейский и счел странным такой первый вопрос, то не подал виду. Он ушел в кабинет, откуда доносился стрекот пишущих машинок. Когда он вернулся с кипой бумаг в руке, Эллен уже успела присоединиться к Бену и сочувственно пожимала ему руку.

– Ваша тетя – это та леди, которую обнаружили в местечке под названием Старгрейв?

– Должно быть, она, только я не понимаю, зачем она там оказалась.

– По сведениям местной полиции, она проведывала свой дом.

У Бена закружилась голова, и он ухватился за край перегородки.

– Какой дом?

Полицейский внимательно изучил верхний лист в стопке.

– Тот дом, который она много лет сдавала в аренду. Прошу вас, следуйте за мной, – прибавил он.

Глава тринадцатая

На следующий день после похорон Маргарет спросила:

– Папа, а сколько у нас теперь домов?