Полуночное солнце

– Как по-вашему, что поможет ей выделиться на фоне других сезонных книг?

– Рекламная кампания, надеюсь.

– Вы говорите как настоящий автор. Мы пока придерживаем наши рекламные фонды для перезапуска «Эмбер» в следующем году. Но я уверен, мы прорекламируем места продажи вашей следующей книги.

– Но разве мы не будем участвовать в продвижении этой?

– А у вас найдется свободное время поближе к дате публикации?

– У одного из нас точно, или даже у обоих.

– Я прослежу, чтобы наши представители и пресса об этом узнали. – Он кашлянул, прочищая горло. – Прошу прощения, если я выражаюсь недостаточно определенно. Ближе к дате публикации я свяжусь с вами, честное скаутское.

Похоже, правдивый ответ так и утонул в его любезностях. Эллен передала трубку Бену, на случай если тот захочет что-то добавить, но он просто положил ее на рычаг.

– Лично мне кажется, что с этого момента они собираются предоставить нас самим себе, – произнесла она.

– Но должны они понимать, насколько мы хороши?

– А что, мы в самом деле хороши?

– Уж поверь, – сказал Бен, и его глаза заискрились. – Если они еще не понимают, поймут, когда услышат мою историю. Хотел бы я посмотреть, как Алиса Кэрролл подгонит ее под рамки своей идеологии. Прозаические личности вечно хотят низвести воображение на тот уровень, который они в силах воспринять.

– Так ты собираешься мне рассказать?

Он снова отвернулся к окну. Уже наступила настоящая ночь, которая словно вышла из леса и расползлась по всему ландшафту.

– Мне нужно еще подумать, – сказал он. – Не хочу записывать, пока ясно все не увижу.

– Что ж, не рассказывай мне, если ты еще не готов.

– Нет, я хочу, чтобы ты услышала. Если я расскажу тебе и детям, наверное, это поможет мне увидеть то, что я пытаюсь вспомнить. – Он пристально глядел перед собой, словно темнота могла что-то ему показать, а потом добавил: – Предположим, что в самых холодных местах планеты, в снегу и во льдах, духи из ледникового периода дожидаются момента, чтобы снова воспрянуть.

– Шансов у них немного, учитывая, что творится с климатом.

– Они в спячке не из-за климата, а из-за солнца.

– Я об этом и говорю.

– Полуночного солнца, я имею в виду. Оно сияет каждый год так много ночей, что они никак не могут скопить достаточно сил, чтобы выйти изо льда.

– Так как же они живы, если живы?

– Живы-живы, это я тебе обещаю. Я пока не до конца уверен, но знаю, что тут что-то есть, – пояснил он, постучав себя по лбу. – Если бы только удалось пролить свет…

– Я знаю, ты сможешь. Похоже, идея отличная. Тебе не кажется, что стоит ее приберечь, пока мы не сдадим Алисе Кэрролл вторую книгу? А потом мы найдем другое издательство, где тебя оценят по достоинству. Или же ты можешь написать книгу, а ей отдать что-то другое. В любом случае, твоя прогулка по лесу не прошла даром, – прибавила она, чтобы его приободрить.

– Она что-то оживила. Я лишь хочу, чтобы оно поскорее обрело очертания.

– Значит, когда я тебя сегодня увидела, ты только что вышел из леса? И куда же ты забрел?

– Не помню. – Он поморщился, словно она отвлекала его по пустякам. – Я в самом деле не знаю. Должно быть, я слишком глубоко погрузился в свой сюжет. Да какое это имеет значение? Я же вернулся.

– И это самое главное, – заверила Эллен. Она крепко его обняла и встала. – Пойду покормлю голодающих, пока они не успели понять, что голодают.

Ей показалось, он вряд ли ее услышал. Когда она была уже у двери, Бен переместился на освободившийся стул и сгорбился над столом, подавшись к окну.

– Выключи свет, – вполголоса попросил он, и Эллен выключила, в надежде, что это поможет ему оживить его сказку. Она чувствовала, как много она для него значит, и его одержимость идеей, подумала она, обещает, что это будет лучшая их книжка.

Когда обед был на столе, Эллен послала Маргарет позвать отца. Маргарет почти сразу сбежала по лестнице обратно, вид у нее был самый несчастный, но она отказалась объяснить почему. Скоро, щурясь от света, появился сам Бен, с усилием распахнув глаза, он улыбнулся:

– Прости, если напугал тебя, Пег. Я и не понял, что ты там, пока ты меня не коснулась. Должно быть, я сильно задумался.

За обедом он принялся заново рассказывать сказку, которую Маргарет больше всего любила, когда была маленькой: как мальчик заблудился в горах и ему пришлось выйти на самый край ужасно опасного, по его мнению, обрыва, откуда его смогла спасти девочка, превратившаяся затем в облако; после чего Бен выдал идеологически правильную версию, где девочка оказалась членом местной спасательной команды и прочла мальчику целую лекцию о том, что можно и чего нельзя делать в горах. Дети так хохотали, что Джонни подавился и его пришлось хлопать по спине, а Эллен, выслушав новый вариант, лишь показала Бену язык.

– Похоже, на свете остались дети, которым Алиса Кэрролл и иже с нею еще не успели испортить мозги, – заметил Бен.