Полуночное солнце

Машина Джессики стояла неподалёку в ярком пятне света, обрасываемого уличным фонарём. Белла провожала подруг озабоченным взглядом, пока те не уселись в машину. Так что, похоже, она полностью отдавала себе отчёт в той опасности, в которой побывала. Джессика помахала рукой и тронулась с места, Белла помахала в ответ. И только когда автомобиль Джессики скрылся из виду, она глубоко вздохнула и повернулась ко мне.

— Честное слово, я не хочу есть, — сказала Белла.

Зачем же тогда она ждала, пока они уедут, прежде чем сказать это? Неужели она действительно хотела побыть со мной наедине — даже после того, как была свидетелем моего неистового стремления предаться кровавому разгулу?

Так или иначе, но поесть ей придётся.

— Сделай одолжение! — сказал я и, не принимая возражений, открыл перед ней дверь ресторана.

Она вздохнула и подчинилась.

Мы подошли к подиуму, на котором ждала распорядительница. Белла по-прежнему выглядела совершенно спокойной. Мне хотелось взять её за руку, коснуться лба, чтобы проверить, нет ли у неё температуры. Но моё ледяное прикосновение будет ей отвратительно — как это уже случилось раньше.

"Вот это да! — оглушительный ментальный голос распорядительницы вломился в моё сознание. — Вот это красавчик!"

Похоже, нынешним вечером я кружил головы всем девушкам подряд. Или сегодня я просто больше обращал внимание на производимый мной эффект, потому что страстно желал, чтобы и Белла подпала под его действие? Так было всегда: наших жертв должно неодолимо влечь к нам. Раньше я об этом как-то не задумывался. С некоторыми людьми — как, например, с Шелли Коуп или Джессикой Стенли — случалось, что постоянное повторение навязчивых фантазий притупляло чувство подстерегающей опасности, но обычно изначальная очарованность нашей великолепной внешностью быстро уступала место безотчётному страху…

Так и не дождавшись, когда же ошеломлённая распорядительница придёт в себя и заговорит, я спросил:

— Столик на двоих?

— Что? А... да, конечно... Добро пожаловать в La Bella Italia. — "М-м…! Вот это голос!" — Пожалуйста, следуйте за мной.

"Скорее всего — она какая-то его родственница, — принялась прикидывать распорядительница. — Что не сестра — это точно, они совсем не похожи друг на друга. Но они определённо родственники. Не может же такой, как он, что-то иметь с этакой вот..."

Человеческое зрение несовершенно, затуманено, глаза людей видят только то, что хотят видеть. Как могла эта недалёкая женщина находить мою внешнюю, поверхностную привлекательность — приманку для добычи — такой неотразимой, и при этом не замечать неброскую, совершенную красоту девушки рядом со мной?

"Во всяком случае, облегчать ей задачу я не собираюсь,

— размышляла распорядительница, препровождая нас к "семейному столу", расположенному к тому же в центре самой переполненной части ресторана. — Интересно, смогу ли я подсунуть ему свой номер телефона, пока там будет сидеть эта?.." — прикидывала она.

Я выудил из заднего кармана купюру. Люди неизменно становятся сговорчивее, когда в ход идут деньги.

Белла уже собиралась без возражений сесть за предложенный стол. Я покачал головой, глядя на неё, и девушка заколебалась, с любопытством склонив голову набок. Да, сегодня вечером её ожидает много любопытного. Гомонящая и чавкающая толпа вокруг — неподходящая компания для подобного разговора.

— А ничего более уединённого у вас не найдётся? — с этими словами я сунул распорядительнице чаевые. Её глаза сначала удивленно расширились, потом сузились, пальцы при этом цепко ухватились за бумажку.

— Само собой.

Ведя нас за перегородку, она то и дело недоверчиво взглядывала на купюру.

"Пятьдесят долларов за столик получше? Да он ещё и из богатеньких! Похоже на то, что его куртка ст'oит больше всей моей последней зарплаты. Проклятье. На кой чёрт ему уединяться с такой вот?"

Она предложила нам отдельную кабинку на двоих в тихом уголке ресторана, где никто не будет нам мешать. Как раз то, что надо: кто знает, как Белла будет реагировать на мои слова, что бы я ей ни сказал. Кстати, я понятия не имел, какие вопросы придут ей на ум и что ей удастся из меня вытянуть.

Ясно, что она о многом догадывается. Интересно, о чём? И какие объяснения сегодняшним событиям она себе составила?

— Подходит? — спросила распорядительница.

— Великолепно, — оветил я и, поскольку её пренебрежительное отношение к Белле начало меня слегка раздражать, оскалил в улыбке все свои зубы. Пусть полюбуется.