Полуночное венчание

— У него, наверное, как и у тебя, нет ни капли терпения. Если он искал новую девушку для своих причуд, то ему срочно нужна была новая симка.

— Что ж, вполне логично, — вынужден был согласиться я. — И? Ты долго меня мучить будешь, ничего не рассказывая?

— Нет, не долго. Я обошел пару точек «Связного», «Евросети», но мне ничем там помочь не смогли. Я уже собирался возвращаться домой, как возле метро увидел двух девчонок, оформляющих сим-карты. Я подошел к ним, представился по всей форме, они сразу испугались. Хотя чего им бояться? Скорее всего, приезжие — боятся, что прописку или регистрацию проверять буду. Так вот я спросил, не у них ли оформлялась симка на имя Сивцевой Екатерины Леонидовны. Они сначала ничего вспомнить не могли, но потом одну озарило. Именно 10 октября она дежурила у метро, работы почти не было. Но тут к ней подошел молодой симпатичный парень, начал слезно умолять оформить симку на его любимую бабушку. Своих документов у него с собой не было, был только паспорт бабушки. По правилам полагается оформлять сим-карты только на владельцев документов, но парень был так мил и убедителен, так просил помочь его бабуле, которая ввиду возраста никак не может сама прийти за картой, что девчонка ему поверила и сделала симку. Она сначала никак не хотела говорить, но я ее малость припугнул.

— Слушай, Желудев, я тебя просто обожаю. И что же, эта девушка сможет опознать того парня?

— Маша, ее зовут Маша. Готова опознать парня, она его очень хорошо запомнила, потому что он ей понравился. И завтра Маша приедет сюда для составления фоторобота подозреваемого.

— А что Маша еще запомнила? Какие у него приметы? Может, он хромает или как-то странно разговаривает? Что-нибудь запомнила?

— Да, она мне сказала, что он говорил с ней как-то очень странно — голос у него был спокойный, но как-то слишком спокойный. Такой тягучий, завораживающий, и он так ей в глаза смотрел, что она ему не только симку, но честь девичью готова была отдать.

— Интересно. Но значит, ты с ней договорился — она завтра приедет?

— Да, обещала завтра. А теперь похвали меня, ведь я сегодня молодец? — даже по телефону было слышно, как «громко» улыбается Желудев.

— Еще какой молодец. Сегодня можешь ехать домой, а завтра с утра будем с твоей Машей фоторобот составлять. Да, чуть не забыл, еще один вопрос, а где, собственно говоря, наша Маша стоит? Возле какого метро?

— Как? Разве я тебе не сказал? Возле метро «Люблино».

С моей стороны повисла тревожная пауза.

Глава 25. Там, где стены помогают

Я сидела на подоконнике в своей новой квартире и наблюдала, как мама собирает мои вещи. Теперь они мне точно не понадобятся.

Из подслушанных разговоров я поняла, что квартиру теперь выставят на продажу, родители, как единственные мои родственники, получат небольшую сумму после всех выплат банку. С ними уже разговаривал юрист Бейли, он абсолютно безвозмездно занялся решением юридических и финансовых проблем с недвижимостью.

Ему, как профессионалу самого высокого класса, было обидно, что его обвела вокруг пальца парочка аферистов Юля и Олег. Он просто рвал на себе волосы от гнева, рассказывал под русскую водочку моему отцу, что все присланные фотографии с мраморным ангелочком тщательно проверялись американскими специалистами. Теперь по приезде в Штаты, конечно, этих горе-специалистов Бейли с треском выгонит, не смогли отличить подделку. Хотя в этом их вины особой не было. Джордж Стравински перед смертью стал очень сентиментален, его чувства к моей бабуле Томе многократно усилились, он ждал чуда — ждал сказки, — мечтал хотя бы после смерти любимой таким странным образом показать свою любовь. Он бы в тот момент поверил любым документам и фотографиям, лишь бы они касались его неповторимой Тамары.

Бейли чувствовал на себе груз вины и перед своим хозяином, и перед нашей семьей, пытался быть нам полезным. Просто из кожи лез, чтобы чем-то угодить Вороновым.

Мама из-за меня тайком плакала по углам, но пыталась казаться сильной, отец решал проблему древним российским способом — стопочкой по 0,5.

Я несколько раз приходила в мамины сны, успокаивала ее. Мы о многом с ней разговаривали, ей после этих снов становилось гораздо лучше.

Я же пыталась осмыслить свое нынешнее состояние, целыми днями сидела на подоконнике, рядом неизменно оказывался Лешка, которому нравилось мурчать рядом с моим бестелесным духом.

Раздался звонок в дверь.

Мама пошла открывать, и из прихожей послышались взволнованные голоса:

— Извините, что без предупреждения, Ольга Константиновна. Я буквально на одну секундочку, — услышала я голос следователя Еремина.

— Да, конечно. Добрый день, Иван Андреевич. Проходите, пожалуйста, — засуетилась мама.

Даже после смерти единственной дочки она пыталась держать марку, готовила вкусные обеды для папы и Лешика. Кормила их просто на убой!

Хотя в моей ипостаси я уже даже в мыслях не произносила подобные слова.