Полуночное венчание

А ночь была холодная, более чем.

Промозглый ветер был мне не страшен. Ни холод, ни жару я больше не воспринимала. Даже мои длинные распущенные волосы нисколько не колыхались на ветру, хотя рядом безжалостно дрожали желтые листья.

Я подлетела к металлической двери подъезда, без труда просочилась внутрь. Поднялась на пятый этаж и влетела в прихожую квартиры двенадцать первого подъезда.

Тук-тук, товарищ следователь, принимай гостей…

В прихожей было очень темно, но мне свет или темень — было без разницы. Я и в кромешной тьме видела превосходно. Без труда пересекая коридор, я влетела в милую холостяцкую спальню следователя Еремина.

То, что спальня именно холостяцкая — было ясно без каких-либо пояснений.

Спартанская строгая обстановка, постельное белье без каких-либо рюшечек и цветочков, а тем паче без розовых тонов, на тумбочке возле кровати грязная чашка с еще, судя по запаху, утренними остатками кофе, на окне засохшая герань. Женщина, если она здесь и появляется, должно быть, сущая неряха или лентяйка, если способна мириться с таким вот «уютом».

А вот непривередливому следователю Еремину вполне здесь живется комфортно, вон как сладко развалился на двуспальной кровати.

Я сначала было смутилась, прихожу в гости к спящему полуголому мужику, но потом подумала, к чему глупые предрассудки — он сам пригласил меня на допрос, а то, что на допросе официальное лицо следствия находится с голым торсом, весьма и весьма подтянутом и мускулистом, и в трусах-боксерах, это уже вопросы не ко мне.

Я подлетела к кровати, и только собралась настроиться и попасть в сон Ивана Андреевича, как за моей прозрачной спиной сначала послышался негромкий звук открываемой в спальню двери, через которую я минуту назад сюда и просочилась, и затем довольно угрожающий рык.

Я просто обомлела, не спеша обернулась и увидела перед собой оскаленную морду огромного зверя. Зубы длиной с мою ладонь, рост с хорошо раскормленного теленка и налитые кровью, зло прищуренные глаза — вот что я разглядела в одну секунду.

Похоже, злобный монстр меня прекрасно видел, и, защищая своего хозяина, был непрочь поужинать безобидным маленьким привидением…

Глава 28. Визит невидимки…

Меня разбудило громкое и ожесточенное рычание моего друга Ланселота. Дог яростно рычал возле моей кровати. Никогда раньше он себе подобного не позволял, а ведь я вечером хорошо и долго прогулялся с псиной.

Что же на него нашло?

Я рывком сел в постели и уставился на собаку.

В комнате было темно, только яростно блестели глаза Ланса. Я сначала подумал, что он реагирует на шум от соседей, но вспомнил, что стены у меня дома прочные и толстые. Невозможно услышать никакие соседские разборки.

Пес продолжал грозно рычать. Я включил ночник и посмотрел на Ланса. Тот стоял посреди комнаты, спиной ко мне и кровати, и продолжал рычать на абсолютно пустой угол спальни.

Там не было никого и ничего.

Но дог явно кого-то видел и был недоволен действиями пришельца.

Шерсть на Ланселоте стояла дыбом, глаза были злобно прищурены, а из пасти выразительно торчали острые зубы.

Вся его стойка говорила, что, защищая своего хозяина, он готов перегрызть горло любому, хоть видимому, хоть невидимому противнику.

Я сонно протер глаза, часы показывали полвторого ночи.

Я снова воззрился на пса.

— Ланс, что с тобой? Что случилось? Иди ко мне, мальчик, — позвал я собаку.

Тот слабо вильнул хвостом, показывая, что он меня прекрасно слышит, но сейчас занят намного более важным делом.

Я снова позвал дога, тоже ноль эмоций.

Ну и ладно, не хочет — не надо. Пусть рычит, раз делать больше нечего.

Я снова выключил свет, и только хотел заснуть, как в висевшем напротив зеркальном трюмо увидел еле видимый призрачный силуэт девушки.

Я не поверил своим глазам, но в девушке, мгновенно исчезнувшей в глубине зеркала, я узнал Алису Воронову. Ту самую Алису, ныне покоившуюся на Химкинском кладбище.

Я обомлел.

Включил ночник, мгновенно выбрался из кровати, зажег свет во всей квартире.

Я, взрослый мужик, офицер, в эту секунду был напуган, как сопливый первоклашка.

Меня, которого не пугали закоренелые уголовники, смогла привести в ужас смутная тень в зеркале.

Тень — не тень, но я готов был поклясться, что видел у себя в комнате призрака. Призрака молодой девушки Алисы Вороновой.

Я потянул за ошейник Ланселота, разрешил лечь к себе на кровать, чего раньше ему не позволялось, и до самого утра не выключал свет и не сомкнул глаз.

Чертовщина какая-то!

* * *

На следующее утро я встал еле живой, практически до утра не сомкнул глаз.

При солнечном свете все мои ночные страхи казались глупыми и надуманными. Может, мне все почудилось в темной квартире, да и призраков не бывает — это тоже всем известно.