Полуночный Валентайн

Матюгнувшись, я подбегаю к окну и распахиваю его в попытке проветрить комнату от дыма. Холодный ночной воздух врывается внутрь, дым начинает вырываться наружу. Я бегу обратно наверх за мобильным телефоном и набираю 911 на обратном пути вниз. Отвечает бойкий женский голос.

– Девять-один-один, что у Вас случилось?

– Мой дом горит!

– Назовите ваш адрес и номер для обратного звонка, мэм.

Я называю адрес, она повторяет его за мной, я подтверждаю, после чего она просит меня рассказать ей, что именно происходит.

– Замыкание внутри стены на первом этаже на западной стороне здания с видом на пляж. Не знаю, насколько огонь большой, но там много дыма, – мне удается звучать рационально, хотя у меня трясутся руки и я не могу перевести дыхание.

– Где вы сейчас находитесь, мэм?

– Недалеко от выхода.

– Мне нужно, чтобы Вы немедленно покинули дом, мэм! Отойдите на безопасное расстояние и дождитесь прибытия пожарной службы. Вы понимаете?

Диспетчер просто издевается. Не могу сказать, что виню ее, но мне не хочется уходить.

– Мэм! – гаркает она, когда я не отвечаю.

– Я выхожу, – поворачиваюсь на пятках и бегу к входной двери, но потом резко останавливаюсь у лестницы. Выдыхая холодным, как снег дыханием, я поднимаю глаза на второй этаж.

Свадебный альбом.

Я тороплюсь вверх по лестнице в главную спальню. Диспетчер, должно быть, слышит мое тяжелое дыхание и топот ног по полу, потому что спрашивает:

– Вы сейчас снаружи?

– Почти! – отвечаю, затаив дыхание. – Мне нужно кое-что забрать. Я не могу покинуть дом без...

– Мэм, необходимо, чтобы Вы немедленно покинули помещение! – кричит она.

Теперь я действительно разозлила ее. По любому, она хочет просунуть руку в трубку и придушить меня. Я бросаюсь к шкафу, хватаю белый кожаный фотоальбом с полки над вешалкой для одежды, засовываю его подмышку и в который раз возвращаюсь к лестнице, задыхаясь и ругаясь под нос с нарастающей паникой. Диспетчер бормочет что-то еще, чего мне не разобрать из-за собственных бормотаний «Пожалуйста нет, пожалуйста нет, пожалуйста, Боже нет» в голове.

Если «Баттеркуп» сгорит дотла, я потеряю последнее, что связывает меня с Кассом. Если наша мечта покроется пламенем, не думаю, что переживу это.

Я уже на нижней ступеньке лестницы, когда Тео открывает входную дверь.

Она с грохотом ударяется о стену. Деревянные щепки разлетаются повсюду. Я прибываю в ступоре, теряю равновесие и роняю альбом и телефон, плюхаясь на задницу в процессе всего. Двигаясь с невероятной скоростью, Тео бежит по коридору в сторону кухни. Затем распахивает дверь в подвал. Я слышу, как тяжелые сапоги маршируют по лестнице. Спустя один удар сердца, весь дом погружается во тьму.

В панике и дезориентации, я выкрикиваю его имя.

Вдалеке, вой сирены прорывается сквозь ночную тишину.

В течение нескольких секунд стук шагов Тео эхом отдается от деревянной лестницы подвала. Затем ослепляющий белый луч света прорезает темноту. Мужчина приближается, немного пружиня. Он проносится мимо меня в гостиную, настолько сосредоточенный, что даже не замечает моего присутствия.

Вместе с фонариком он несет кувалду и огнетушитель.

– Алло? Вы там?

Громкий крик диспетчера доносится через мобильный телефон, валяющийся на ступеньке рядом со мной. Игнорируя это, подбираю фотоальбом и пробираюсь к Тео в гостиную.

Когда я вхожу в комнату, он устанавливает фонарик на пол. Тот направлен на стену, освещая место, из клина белого света которого поднимается дым. Затем мужчина берет кувалду в руки и поднимает ее высоко над головой.

От громкого звука разбивающейся на куски штукатурки я подпрыгиваю.

Длинными, плавными ударами Тео взмахивает кувалдой снова и снова, пока не проламывает огромное отверстие в стене над розеткой. Дым выплывает. Подвергнутые новой волне кислорода небольшие языки оранжевого пламени с большей яростью подпрыгивают и вспыхивают.

Тео роняет кувалду, хватает огнетушитель и разбрызгивает белую пену на стену, огонь и полыхающую розетку, пока в канистре ничего не останется.

Завывание сирен пожарной машины раздается еще ближе.

Тео замечает меня, стоящую в дверях и сжимающую в руках свадебный альбом, дрожащую так сильно, что стучат зубы. У него тяжелое дыхание. Его шея обмотана проводами. В игре света и тени его лицо выглядит красивым, потусторонним и ужасающим, словно ангел мщения явился, чтобы свести счеты.

Я хрипло бормочу:

– Ч-что... Как... – мое заикание прерывается кашлем, вызванным дымом в комнате.

Тео указывает на меня и тычет пальцем в сторону входной двери.

Я понимаю, что он велит мне убираться, но не могу пошевелиться. Могу только пялиться на него. Шок пригвоздил меня к месту.

Он отшвыривает огнетушитель и пересекает комнату несколькими длинными шагами. Затем поднимает меня на руки и движется к входной двери, в то время как я цепляюсь за него одной рукой, а другой прижимаю свадебный альбом к груди с бешено бьющимся сердцем.

Я рассматриваю его профиль, когда он выносит меня в ночь и через улицу. Тео мягко опускает меня на ноги на тротуаре, убеждается, что я устою на ногах, затем поворачивается обратно к дому.

– Тео.