Полусвет. Страшный смешной роман

На фоне остальных Глеб Шустов выглядел слишком правильным. Не сказать, чтоб старомодным, это зло, пусть будет винтажным. Ко всем внимательный, весь детский кагал на нем виснет, Глеб с ними и в море, и в мяч, понимая, что дети – докука для остальных. Идеальный муж и отец, какого черта Наташка волну гонит? В отличие от романа Миши и Зои, тема отношений Наташи с Глебом вслух не обсуждалась, но всем было известно, что тема есть. Наташа мусолила ее то с Асей, то с Корнелией, – сугубо по секрету! Корнелия же сугубо по секрету делилась с Жуковой, попутно сообщая, кого еще Наташа осчастливила своими откровениями. «Тебе повезло, ты не этом списке», – повторяла Куки, не считаясь с тем, что Жуковой приходится-таки вникать в откровения. Правда, в кратком пересказе Фокс, а не в виде нытья самой Поленовой, в этом смысле Жуковой, конечно, повезло. Но любому везению приходит конец.

– Скажи, как это у тебя получается? – подсела к ней на пляже Наташа. – Два мужа в открытую уже сколько лет!

Ответ у Маруси стоял на автомате. Она работала в Лондоне, а Ванечка отказывался переезжать туда из Вашингтона. Сначала высиживал американское гражданство, а получив, заныл, что искать работу в Лондоне – для него слишком большой стресс. Работы для пишущих русских в Лондоне в то время было море, каждая уважающая себя российская компания держала там офис, каждая пиарилась в Сити, но Ванечка цеплялся за Вашингтон, повторяя, что он там «угрелся».

– А как вы в Америке оказались? – поинтересовалась Наташа.

– Долгая история, потом как-нибудь…

Короче, Ванечке было сказано, что у него не может быть претензий, раз он, как законченный эгоист, обрек жену на одиночество в развеселом Лондоне. И тут же подвернулся Хельмут, тоже уже многим знакомый, импозантный, умеренно занудный немец. Но это ж не повод разводиться с Ванечкой. Сначала каждый пытался тянуть на себя одеяло в лице Жуковой, потом они свыклись, притихли, и теперь всех всё устраивает. Ванечка снует между Штатами и Тель-Авивом, Хельмут – между Берлином и Тель-Авивом, а сама Маруся порхает между этими чудными городами, успевая и в Москву заскочить, где и друзья, и деньги. Но Жукова – это отдельное явление.

– Всё можно устроить, когда люди способны договариваться, – вздохнула Наташа.

Тут Миша заорал: «Купаемся!», все потянулись к воде. Кроме Корнелии – та дремала в шезлонге, – и Маруси, которой срочно нужно было пересказать ей свой разговор с Наташей.

– Сравнила себя со мной! Думает, все так просто… Сколько манипулирования вложено в постройку моей семейной конструкции. Плюс фундамент независимости. Раньше в финансах пахала, теперь людям красивую жизнь устраиваю, как добрая фея…

Чем занималась Маруся Жукова, описать было сложно. Она была коучем. Не шринком, не мозгоправом, не психологом, читающим Юнга, а именно коучем. Не какого-то личностного роста – аутотренингом и заклинаниями она клиентов не истязала, просто и емко: лайфкоуч. У нее имелись решения для каждого и на все случаи жизни, для этого у нее были все основания, – незаурядный ум и огромный жизненный опыт. Бизнес у Самойлова проседает – Жукова ему все разложит, она же спец в финансовом управлении. Деньги перегнать в другую страну: какие бумажки подложить, чтобы банк ничего не завернул и никуда не настучал, что нужно делать через офшор, а чего через офшор делать категорически нельзя, – Жукова в этом дока, она годами жила на несколько стран, гоняя деньги туда-сюда. Юридический совет дать – нечего бегать к лойерам, те только законы умеют цитировать, а Жукова знает практики их применения, это же главное, она сама сто раз судилась, и не в одной стране. Квартиру выбрать она может лучше любого маклера, а переделать ее – лучше всех архитекторов-дизайнеров: она своих квартир без счета перестроила и продала с наваром. По жизни совет нужен – подруги бегут опять-таки к ней: уникальный личный пример, два мужа. И не надо думать, что это ля-ля, Жукова все нюансы просчитывает, поэтому имеет право брать с клиентов вполне взрослые деньги. Не нравится слово коуч, можно называть ее фиксер, так даже лучше.

– Не Ванечке и не Хельмуту указывать, где и с кем мне жить, – продолжала Жукова. – Ванечка тут губы поджал, узнав, что я с Хельмутом в термы еду…

«Да, да, чмок, чмок…»

 – Корнелия слушала жужжание Жуковой без отрыва от айфона. «Не представляю себе Ванечку с поджатыми губами», – это уже не айфону, а Жуковой.

– И не представляй, зрелище так себе. Я и говорю…

– Наташе?

– Ванечке! Говорю: «Мы же не можем позволить себе поездку вдвоем». Хельмут сам за себя платит, а кому будет лучше, если я в термах отмокать буду в одиночестве. Или что, я курорт не заслужила?

– Ты в прекрасной форме, – бросила Куки, – тебе все завидуют, сплетничая, что ты только и мотаешься с одного курорта на другой.

– Образ богатой бездельницы меня вполне устраивает. Гораздо лучше образа ломовой лошади, которой приходится деньги самой зарабатывать. Ты и сама такая же.

– Пот и кровь точно не украшают.