Полутораглазый стрелец

Здесь каждый — сазандари, каждыйВлачит здесь родословной груз.Надрезан, сердцевиной влажнойСверкает вкрадчиво арбуз.Как жар, горят ковры балконов,Но фрукты блещут горячей,И реет в мареве вдоль склоновФазан, сварившийся в ключе.Сады исходят песнью зыбкой,Гробницами гудит земля,Окрест мтацминдскою улыбкойЦветут сожженные поля.Без счета золото рассеяв,Кура теснин взрывает мглу,И город высится халдеев,Взваливши на спину скалу.

2

Когда рассвет, рассеяв мрак,

Освободил от тьмы Метехи,В Куре означился рыбакИ в небе день расставил вехи.Еще виднелся серп луныИ звездный след. О Кашуэти,Разбившись насмерть на рассвете,Звук тари плакал у стены.Но спала роза Цинандали,Спал Григол. Песня без концаЛилась, хоть песне не внималиРодные в прошлом ей сердца.Ее не слышал ни Кабахи,Ни Мтквари, ни балкон с резьбой:Она с плотов метнулась в страхеОбратно, к сени гробовой.Но песнь любви лишь остов звукаТеперь была, была скелет,И только у тариста мукойСжималось сердце ей в ответ.Все хлопавшие ей ладони

Истлели. Лишь дрозды теперьВнимали ей, и на балконеНигде не распахнулась дверь.

3

Я посмотрел на город мой:Он, как поднос с алибухари,Горел на солнечном пожареЗолото-желтой бахромой.Уже утратив власть над миром,Тьма прыгнула тигрицей вниз,В ущелье, и лоснился жиром,Сверкал на солнце весь Тифлис.Он с новыми сроднился днямиИ новым светом всех дождил,Ушедший в глубь земли корнями,Эдемоглазый старожил.Ровесников не помнил он,Ни Ниневии, ни Багдада,

Ни угоняемых, как стадо,Во вражий край плененных жен.Давно забыл он о Тимуре,Поработителе земли…Текла звончее чиануриКура, за ней поля цвели…И в город, в прошлом заклейменныйПечатью бедствий без числа,По ветру красные знаменаРазвеяв, армия вошла.Тысячеустая, взмываяДо туч, стремилась песня ввысь:То пели дети Первомая,И песней полон был Тифлис.Пестрели улицы цветами,Алели розы здесь и там.Кидались, быстрые, как пламя,Рабочие к своим станкам.Тифлис как ястреб был бессонный,Чье сердце высекли в скале;

Людской поток, распределенныйНа труд, гудел, как рой в дупле.От молота, кирки, баграЛетели искры. ВыжималиРубаху, потную с утра,Орлы, вперяя взоры в дали.Вставал их голос на дыбы,Из глотки вырвавшись орлиной,И силой спаянной, единойНа склонах сотрясал дубы.Мою страну раскаты громаНа новый путь перевели,И, как развалины Содома,Лежало прошлое в пыли.Внизу старинных плит увечьяТоптали человеко-львы,До Мцхета простирал, чрез рвы,Тифлис свое широкоплечье.

303. ЧЕРНЫЙ ДУБ НА БЕРЕГУ ЧЕРНОГО МОРЯ