Полутораглазый стрелец

139—142. Печ. впервые по автографу. Цикл построен на легендарных и «реальных» сведениях из биографии великого трагика Греции Эсхила (524–456 до н. э.), родившегося в Элевсине, одном из ритуальных центров Эллады, где в храме Деметры справлялись знаменитые элевсинские мистерии. Эсхилом было создано не менее восьмидесяти пьес, из которых уцелело семь трагедий. В эпитафии Эсхила, приписываемой ему самому, говорится о его воинском мужестве (он участвовал в битвах с персами при Марафоне, Саламине и, вероятно, Платеях), но не упоминаются его трагедии. По одной из биографических версий, Эсхил был обвинен в разглашении тайн элевсинских мистерий и вынужден был покинуть родину. Тяжкое обвинение, от которого «нет противоядия», «незаживающая рана» изгнания из родной страны, «растратившей» своих поэтов, — закономерно, что в 1930-х гг. эта тема стала основной темой цикла ст-ний Лившица. Ида — гора над Троей и ее окрестностями. Феорида (от греч. «феория» — священное посольство) — государственный корабль для особо важных поручений (отправки посольств, перевозки казны и т. п.). Черный парус — символ несчастья. Отправляясь на Крит, Тесей обещал в случае победы над Минотавром заменить при возвращении черные паруса белыми, но забыл сделать это, и его отец Эгей, увидев черные паруса, бросился в море (согласно мифу, поэтому названное Эгейским). Мне за столом постылым Гомерида Перепадали крохи невзначай

— Эсхилу приписывается изречение, в котором он называет свои трагедии «крохами со стола Гомера». Арголида — вост. часть п-ова Пелопоннес. Эринии (эвмениды, греч. миф.) — богини мести; одна из трагедий Эсхила — «Эвмениды». Пергам — здесь: название троянского кремля-акрополя. Елена — Елена Троянская. Мойры

(греч. миф.) — богини судьбы. Пелазгийский — догреческий: греки считали, что в доисторическую старину их землю заселяли пелазги. Бедро огненосца — здесь имеется в виду Прометей. Деянира… дар Несса — при переправе Геракла и его жены Деяниры через реку кентавр Несс посягнул на ехавшую на нем верхом Деяниру. Сраженный стрелой Геракла, пропитанной ядом, Несс посоветовал Деянире собрать его кровь, которая якобы поможет сохранить любовь Геракла. Хитон, пропитанный кровью Несса, стал гибельным для Геракла. Трубы Марафона… брат, уже безрукий — брат Эсхила Кинегир доблестно погиб в знаменитой битве афинян с персами при Марафоне, он пытался рукой удержать корму отплывающего от Марафона персидского корабля, а когда ему отрубили руку, вцепился в корму зубами, — по красочной греческой легенде. На берегу подвергнем дележу

— вероятно, обыгрывается буквальное значение слова «мойра» — доля. Кенотаф — памятник без захоронения, сооружавшийся погибшим в море или погребенным вдали от родины.

143. ЛГр, 1985, № 11, с. 158. Автограф — собр. Г. В. Бебутова. Нина Александровна Табидзе (урожд. Макашвили) (1900–1965) — жена Т. Табидзе. Нателианиться — от названия вина «Телиани».

ПЕРЕВОДЫ

ИЗ ФРАНЦУЗСКОЙ ПОЭЗИИ

* * *

Первые переводы Лившица из французской поэзии относятся к 1908 г. (см. «Автобиографию»). Органически связанные с его оригинальной поэзией переводы из А. Рембо, Т. Корбьера и М. Роллина составили раздел в ФМ. О намерении Лившица издать сборник переводов еще в начале 20-х гг. сообщал журнал «Россия» (1923, № 7, с. 31). Публикацией перевода ст-ния В. Гюго «Форты» в «Смене» (1929, 15 декабря) открылась серия публикаций в периодике. В декабре 1930 г. Лившиц сдал в изд-во «Academia» «Антологию французских поэтов XIX и XX веков», которую считал «главнейшей своей переводной работой» и которую дорабатывал в 1931 г. по замечаниям А. В. Луначарского (ЦГАЛИ). В архиве изд-ва сохранилось неопубликованное предисловие Лившица к этой книге (1930):

«Втиснуть в рамки полутора тысяч стихов неисчерпаемое богатство французской лирической поэзии XIX и XX века — задача неразрешимая. Любая антология, даже во много раз превосходящая объемом предлагаемый сборник, вынуждена оставлять в стороне огромное количество первоклассных произведений. Выбор, преследующий определенную цель — экспозицией материала дать характеристику не только главнейших направлений и школ, но и творчества отдельных, наиболее значительных поэтов, — не может, таким образом, быть делом случайным. Личное пристрастие переводчика, являющееся в немалой мере залогом удачной передачи оригинала, все же не должно быть решающим моментом в вопросах этого выбора. Мне кажется поэтому уместным изложить принципы, которыми я руководствовался при составлении настоящей антологии.