Полвека на флоте (со страницами)

Нас потрясло это известие. Как удалось контрреволюционерам обмануть и повести за собой матросов? Восстание готовилось исподтишка. Его главари использовали перемены в личном составе флота. За три года гражданской войны на фронты ушли многие тысячи революционных матросов, закаленных в огне классовых битв. На смену им пришли деревенские парни, не искушенные в политике. Оказались здесь и кулацкие элементы, ненавидевшие Советскую власть. Это была благодатная почва для контрреволюции.

В. И. Ленин сразу оценил кронштадтский мятеж как опаснейшее контрреволюционное выступление. Известие о нем поступило в Москву, когда заседал X съезд партии. 349 делегатов съезда во главе с К. Е. Ворошиловым немедленно отправились в Петроград, чтобы принять участие в подавлении мятежа.

Все это мы узнали от комиссара, прибывшего ночью к нам в отряд. Он сообщил, что командующий 7-й армией М. Н. Тухачевский предъявил мятежникам ультиматум о сдаче. Ответа не последовало. Поэтому решено применить силу. В штурме крепости будут участвовать многие части. Привлекаемся и мы. Срочно формируем отряд комсомольцев-лыжников — он будет нести разведывательную службу на льду Финского залива. Командование отрядом возложили на меня.

Сырым весенним утром мы прибыли на вокзал Приморской железной дороги. Сейчас этого вокзала нет, на его месте теперь высятся многоэтажные жилые дома Новой Деревни. Ждем на перроне час, другой, третий.

А одели нас тепло — в белые ватники, лисьи ушанки. Ребята потом обливаются. Снова иду к железнодорожному начальству. Ответ категорический:

— Никакого поезда вам не будет. Путь неисправен.

Начальник вокзала важен и неприступен.

Что ж, не привыкать. Разыскиваем товарища из ЧК, разъясняем создавшееся положение. Он проверил наши документы и вызвал начальника вокзала. Сказал коротко:

— Если немедленно их не отправите, ваши действия будут рассматриваться как злостный саботаж.

Побледневший начальник торопливо козырнул:

— Будет сделано!

[17]

Вскоре к перрону подкатил состав — крохотные разноцветные вагончики. Такой же маленький паровозик с трубой, похожей на рюмку. Машинист, высунув руку из окошка, дернул за веревку. Зазвонил колокол, укрепленный над паровозным котлом — он заменял гудок. Состав тронулся.

Чекист помахал нам рукой на прощание.

Машинист предупредил, что до Лахты может не хватить топлива.

— Не беспокойтесь, — ответили мы. — Вон сколько заборов вокруг хватит дров для вашего самовара.

На станции Лахта распрощались с добродушным пожилым машинистом. Пока прилаживали лыжи, ко мне подошел паренек в матросском бушлате и предъявил мандат. Оказывается, он назначен политруком нашего отряда. Знакомимся. Военмор Александр Лукин, большевик. Пока единственный коммунист на весь наш отряд. Лукин тоже становится на лыжи и идет впереди, показывая путь.

А солнце припекает все сильнее, дорогу развезло. Все чаще приходится нести лыжи на плече. Усталые, мокрые и, конечно, голодные к вечеру добрались до Конной Лахты. На крыльце большой деревенской избы дожидался нас высокий, худощавый человек в буденовке и перехваченной ремнями шинели. Это Е. С. Казанский, командующий северной группой войск. Он тепло приветствовал нас, а потом сказал стоявшему рядом командиру:

— Товарищ Вегер, я должен ехать к начальству, поговори, пожалуйста, с ребятами, позаботься, чтобы их разместили и покормили.

Мы уже знали от Лукина, что В. И. Вегер — делегат X съезда партии. Он оказался очень душевным человеком, знакомился и говорил с нами запросто. Сказал нам:

— Командование надеется на вас и ставит перед вами очень важную и трудную задачу — разведать подступы к мятежным фортам.

Переночевали в соседней избе, а утром отправились в штаб левого боевого участка на станцию Раздельная (теперь она называется Лисий Нос). День был чудесный, за ночь немного подморозило, и десяток километров мы прошли на лыжах легко и быстро. Чем ближе к берегу залива, тем чаще встречались воинские части, оборудовавшие в лесу позиции. Это были курсанты военных учи-

[18]

лищ, прибывшие из разных городов. С интересом рассматривали мы наши артиллерийские батареи: пушки выглядели грозно.

Штаб помещался в стоявшем на отшибе домике, к которому тянулось множество проводов. У забора на привязи лошади с санками. Проторенная в снегу широкая дорожка вела к крыльцу. Начштаба приказал разместить нас неподалеку в маленькой уютной даче. Политотдел боевого участка снабдил нас газетами и журналами.

Не успели мы разместиться на новом месте, начался артиллерийский обстрел. Снаряды падали вразброс — то тут, то там: по-видимому, мятежники стреляли без корректировки. Но соседняя дача загорелась. Прибежали комсомолки-дружинницы узнать, нет ли у нас раненых. К счастью, никто не пострадал.

К нам пришло пополнение — молодые финны, курсанты Петроградских пехотных курсов во главе с комвзвода У. Тойвалом и его помощником К. Сикандером. Крепкие, удалые ребята, превосходные лыжники. Теперь нас стало около сотни.