Ползучий плющ

– Миссис Уэблок, мы собираемся копать, но не под дорожками; очевидно, что с субботы их не трогали, но дальше землю копали совсем недавно. Ваше разрешение нам не нужно, но я хотел предупредить вас, прежде чем сюда приедут мои люди и примутся за работу. Вы понимаете?

– Да. Да, конечно. Это соседи? Я знаю, что вы с ними разговаривали. Они слышали в саду голоса, видели кого-то, кто копал там в субботу? Кто? Кого они видели? Вы должны мне сказать. – Она схватила его за рукав и потянула к себе. – Вы должны мне сказать. Кто это был? Кого они видели в саду?

– Где мистер Хит? – спросил Блейк самым успокаивающим тоном.

– Его здесь нет. А что? Кого видели соседи? Кто вам сказал, что это был он?

– Никто ничего не видел, миссис Уэблок. И никто не видел, чтобы мистер Хит что-то делал.

– Тогда зачем вам нужен Роберт? Вы же разговаривали с ним вчера, я знаю. Что он вам сказал?

– Роберт нужен мне потому, что я не хочу, чтобы вы оставались одна, пока мы копаем. Где он? Мы можем привезти его к вам?

Антония покачала головой:

– У него на работе какие-то неприятности. Ему пришлось уйти рано.

– Новые неприятности? Что-то уж слишком их много в этот момент, а?

– Это все те же, – нетерпеливо проговорила она. Уловив мгновенно возникшую подозрительность Блейка, она смягчила голос, добавив: – Банк испугался, потому что компания потеряла два крупнейших счета, и хочет отозвать свои ссуды. Они пытаются обелить себя и готовят большую презентацию. Это очень важно для них. Последняя отсрочка банка заканчивается в пятницу, а сегодня вторник. Прошу вас, не мешайте Роберту только потому, что, по-вашему, он может помочь мне здесь. Я справлюсь.

– А ваша родственница, мисс Макгуайр? Я действительно считаю, что вам нельзя быть одной. Давайте позвоним ей?

Антония покачала головой:

– Она тоже занята. Послушайте, а может быть, вы просто начнете, а? Перестаньте за меня волноваться и приступайте. Делайте, что должны. Просто найдите ее побыстрее. Это самое главное, не так ли?

Она сделала глубокий вдох и, задержав дыхание, отвернулась от полицейских, подошла к ящику, где хранились бумажные кухонные полотенца, оторвала кусок и вытерла глаза.

– Миссис Уэблок, – сказал старший инспектор Блейк, – прошу вас, позвольте мне…

– Ради бога, оставьте меня в покое и займитесь своим делом! – выкрикнула она, выбегая из комнаты.

Наверху она наклонилась над раковиной в своей ванной комнате, судорожно хватая воздух и кашляя. Затем умыла лицо очень холодной водой и как следует высморкалась.

С незаправленной, развороченной постелью спальня выглядит неопрятной, подумала она. Ночная рубашка и халат брошены на сбившееся в кучу пуховое одеяло, а тапки и книга по-прежнему лежат на полу, и совсем нечем дышать. Она держала все окна закрытыми на случай, если кто-то из журналистов проберется в сад и начнет записывать все, что она говорит, все звуки, которые доносятся из дому.

Как правило, Антония не заставала свою комнату в таком виде. Каждое утро она давала себе на сборы двенадцать с половиной минут и уходила не оглянувшись. К ее возвращению Мария чистила, убирала и проветривала спальню.

Теперь, когда в саду находились полицейские, можно было, по крайней мере, не опасаться журналистов. Она распахнула оба окна, сбросила туфли, легла на неубранную постель и стала ждать.

Люди в саду копали аккуратно, но поскольку известно было, чем они занимаются, каждый звук казался зловещим. Через десять минут, не в силах больше слышать удары лопат и переговоры вполголоса, она поднялась и принялась ходить по комнате. Потом сняла постельное белье и аккуратной кучкой сложила его на табурет у туалетного столика, подняла книгу и убрала тапки.

Покончив с этим, Антония рискнула выглянуть в окно и увидела группу мужчин без пиджаков, столпившихся в дальнем конце сада. Они больше не копали, а просто стояли, глядя на землю. Забыв о смытом макияже, Антония надела туфли и бросилась вниз.

Она уже собиралась открыть кухонную дверь, когда услышала голос констебля Дерринг:

– Я бы не поверила этому, сэр.

– Чему, Дженни?

– Что человек в ее состоянии будет так за собой следить: весь этот макияж, костюм от Армани. Я знаю, чтобы получить работу, как у нее, надо быть жесткой, но обладать таким самоконтролем, когда твой ребенок пропал, возможно, погиб? По-моему, это чудовищно.

– Возможно, это своего рода защита. Знаешь, как корсет для позвоночника, чтобы не развалиться на части.

– Может быть.

– Она тебе не нравится, да, Дженни?

– Да, сэр. Если бы ребенок был на год или два постарше, я бы предложила поискать среди убежавших из дома.

– Разумеется, но не в четыре года.

– А что насчет этого ее дружка? Вас убедила история про сложности с банком?

– Она совпадает с тем, что сообщили мне все остальные директора, когда я беседовал с ними в воскресенье. И они клянутся, что он не отлучался с собрания в субботу, пока Бэгшот в истерике не позвонила ему из участка. Смотри! Давай-ка, Дженни, пойдем взглянем, что они там нашли.