Помеха справа

– Это все? Подхлестывать следствие, не дать делу застояться и заболотиться? А фильм? – я кивнула на договор перед Масиным. – Мне что, по акту выполненных работ сдавать, чтобы гонорар получить?

– Что-нибудь сдашь, – небрежно отмахнулся Мастодонт. – В процессе разберешься, что там получится. Главное, информируй меня, если что-то раскопаешь.

– Что, например? – мне хотелось конкретики, и я подозревала, что у шефа она есть, просто он мнется и жмется, не спеша вводить меня в курс дела полностью.

Обычная история, кстати говоря. Масин тот еще манипулятор и интриган.

– Например, золото.

Мастодонт пристукнул по столу своим «паркером». Я машинально посмотрела на сверкающее стило:

– Какое золото?

– «Какое золото!» – шеф передразнил меня, и стало ясно, что он нервничает. – Обыкновенное, золотое! В слитках с печатями!

– И много слитков? – количество печатей меня не интересовало.

– Не знаю точно, – Масин вонзил ручку в подставку, как кинжал во вражеское сердце. – Когда Валерик в последний раз по пьяни хвастался передо мной своим богатством, в сейфе за шкафом штук десять слитков было, если не дюжина. А когда его мертвым нашли и дом осматривали, золотишка вовсе не обнаружили.

– А слитки какие были?

– Килограммовые, Лена! – Шеф покачал руками вверх и вниз, взвешивая на них что-то невидимое, и схлопнул ладони: – Тю-тю золотишко! А когда и куда?

– Килограммовый слиток золота размером с шоколадку, – припомнила я.

Снимала я как-то в банке сюжет про вклады в драгметаллах, стендап записывала с физическим золотом в руках.

– Не то важно, какого он размера и веса, – сказал Мастодонт, – а то, что десять-двенадцать кило золота втихую не реализуешь, не такой это ликвидный актив.

– Может, Антиповец свой золотой запас перепрятал? Из того своего домашнего сейфа – в нормальную банковскую ячейку, например?

– Ты что, Антиповца не помнишь? Ну, даешь! – Масин покрутил пальцем у виска. Я предпочла думать, что это оценка умственных способностей его друга Валерика, не моих. – Он нажитое непосильным трудом никаким банкам никогда не доверял, хоть и владел одним из них. Как говорится, все свое носил с собой. То есть держал при себе. Да у него в квартире такой сейф был, какой не в каждом банке найдется, – он неожиданно захихикал. – Чтоб вскрыть его, менты какого-то супермедвежатника специально из тюряги откомандировали!

– То есть Антиповца нашли мертвым, а сейф закрытым, – сообразила я. – Значит, или никакого ограбления не было…

– Или у ворюги просто-напросто ключи и коды имелись! – подхватил Мастодонт. – А если сейф открыли, как положено, то это сделал кто-то свой, родной. Из самого ближнего круга. А он – этот круг-то – у нас с Валериком общий был, понимаешь?

– А, так у вас тоже в домашнем погребе пуд золотишка припрятан? – я продемонстрировала понимание.

– Прям уж пуд! И не в погребе, разумеется, – богатый дедушка нервно огладил свою куцую модную бороду. – Но мыслишь в правильном направлении. – Он придавил сияющую медную кнопку под правой рукой.

Скрипнула приоткрытая дверь, в щель засунулась Ларка, вопросительно поморгала.

– Это в бухгалтерию отдай, пусть срочно оформят, – Мастодонт вручил подбежавшей помощнице мой договор и синхронным помахиванием ладоней отпустил нас обеих, но уже на пороге окликнул меня: – Елена, информацию собирай, но не делись ею с кем попало. Все важное – только мне. И еще: Игнатова, следователя то есть, предупредили, он тебе будет помогать по мере своих слабых сил, но ты на него особо не рассчитывай.

Видимо, слабость у следователя умственная, а не физическая, подумалось мне. Что ж, бывает, к такому раскладу мы привычные.

Я прощально кивнула старому-новому шефу и вышла из кабинета.

– Подождешь минут десять-пятнадцать? – Ларка указала мне на креслице у журнального столика. – Я в бухгалтерию и обратно, сразу заберешь свой экземпляр договора.

Ушлая секретарша уже успела заглянуть в документ и уяснить его суть.

– Чаю дашь – подожду, – согласилась я, опускаясь в креслице.

– Налей сама себе, а? Что ты как неродная, – Ларка кивнула на кулер в углу, мимоходом приоткрыла дверцу шкафчика: – Чай, сахар и конфеты тут, можешь хозяйничать! – и убежала с моими бумагами.

Почти сразу же в приемную сунулась рыжая вихрастая голова:

– Елен, ну что у нас?

– У нас чай, сахар и конфеты, – я внимательно изучала предоставленное в мое распоряжение содержимое шкафчика. – Ты будешь «Мишку на севере» или «Медведей в сосновом лесу»?

– И в лесу, и на севере, и «Красную шапочку» тоже! – новый напарник не заставил себя уговаривать. Сам выволок из шкафчика вазочку с конфетами, сноровисто рассовал по чашкам чайные пакетики, сгонял к кулеру за кипяточком – я только одобрительно кивала в такт его действиям. – Так что? С чего начнем работу?

Я неопределенно помычала – уже запихнулась «Мишкой», но дать товарищу внятный ответ не успела.

Дверь приемной широко распахнулась, и в проеме картинно установилась Катерина Соколова.