Поменяемся?

«И ради бога, никаких синих стен и красных диванов. Хочу, чтобы дома глаз отдыхал».

«Поняла вас, — мои пальцы быстро порхают по клавиатуре смартфона. — Придерживаемся серо-бежевой гаммы, так?»

«Да. Мне нравится что-то подобное».

Я разворачиваю фотографию во вложении и измученно вздыхаю. Ну ясно… Багеты, золотые люстры, белые двери и ещё раз багеты. Вот почему большинство готово сделать из своей квартиры очередную копию, которая перестанет быть актуальной спустя пару лет, и не хотят решиться на что-то оригинальное и подходящее только им? У меня в голове столько идей, ждущих воплощения, а придётся делать очередную штамповку.

«Окей. Через пару дней пришлю наброски».

Я задираю голову, чтобы взглянуть на табло, и вижу, что статус рейса из Мале изменился на «Прибыл». Волнение, скопившееся под рёбрами, подкатывает к горлу.

«Рейс семьсот тридцать два из Мале прибыл в терминал B. Встречающих просим пройти в зону прилёта», — разносится по залу звук громкоговорителя.

Я поднимаюсь на ноги. Ну что? Через несколько минут Витя снова окажется рядом, и жизнь повернёт в привычное русло.

Прибывшие пассажиры один за другим минуют стеклянные двери под треск чемоданных колёс, заставляя меня с замиранием сердца вглядываться в их лица. Хочу поскорее обнять Витю, чтобы убедиться, что между нами всё по-прежнему. Я по нему соскучилась.

Хотя очень сильно скучать не получалось: по возвращении домой рабочие будни закрутили меня в жернова, и засыпала я в обнимку с ноутбуком. На фоне такого сверхтруда под глазами появились синяки, так что перед выездом пришлось замаскировать их консиллером. Из плюсов — я хорошо заработала. Можно даже сказать, что заработала я до хрена.

— Эй! — Завидев родное лицо, я начинаю приплясывать на месте, бешено размахивая руками. — Красавчик! Я тут!!!

Витя исследует взглядом толпу и, когда наконец находит меня, радостно улыбается. Он загорел даже сильнее, чем казалось на видео, и оттого его улыбка кажется по-голливудски белоснежной. Две девушки справа от меня даже перестают похабно хрустеть чипсами, принимаясь с интересом его разглядывать.

«А ещё он айтишник и очень умный», — хочется сообщить мне с гордостью.

— Привет! — Выпустив ручку чемодана, Витя прижимается ко мне губами. — Как будто полгода не виделись. Я соскучился во-о-обще.

— Я тоже, — улыбаюсь я, утыкаясь лбом ему в грудь. — Ты пахнешь загаром и немножко сосисками.

Его весёлый смех вибрирует у меня в переносице.

— Ну и нюх у тебя. В полёте ужасно кормили. Правда, это была не сосиска, а резиновая курица.

— Ты голодный? — сочувственно интересуюсь я, поднимая подбородок. — Я ужин приготовила.

— Супер. — Витя устало морщится. — Хочу поесть и лечь спать. Понимаю теперь, почему Рафа туда лететь не хотел. Столько времени в кресле сидеть — охренеешь.

При упоминании имени Рафаэля теплеют кончики ушей, между лопаток начинает покалывать.

— В Таиланд мы тоже долго летели, — напоминаю я через паузу.

— Мне почему-то тот перелёт легче дался. Больше я на Мальдивы точно ни ногой.

— А где Лиана, кстати? — спохватываюсь я.

— Она багаж получает, — Витя кивает себе за спину. — У меня-то ручная кладь. Рафа вроде должен за ней подъехать. Ты его не видела?

Протянув «не-а», я машинально смотрю на стеклянные двери выхода. Я знала, что вероятность увидеться сегодня со всеми велика, и заранее к этому готовилась. Разговаривать как обычно, смотреть в глаза без стеснения. Если уж назвалась поганкой — не стесняйся отравить.

— А вот и Лиана, — констатирую я, заметив белокурую копну, покрытую розовой бейсболкой.

Две недели на солнце сделали её ещё более неотразимой, если такое возможно. В белом спортивном костюме, контрастом оттеняющим смуглую кожу, и перекинутой через плечо сумкой Луи, Лиана выглядит прибывшей селебрити, на которую вот-вот накинутся папарацци. Да что там папарацци? Я сама готова на неё накинуться, как и десятки представителей мужского пола, стоящих за ограждением.

— Привет! — Расплывшись в ослепительной улыбке, она повисает у меня на шее. От Лианы тоже пахнет солнцем, а запах сосиски перебит ароматом туалетной воды. — Я так рада быть дома! Как же я хочу борща-а-а. С салом и пампушками. На папайю и авокадо, наверное, год смотреть не смогу. А где Рафа? Опять опаздывает?

— Я здесь. — Голос, раздавшийся поверх моего плеча, заставляет меня вздрогнуть и застыть.

Разговаривать как обычно, смотреть в глаза. Мы не позволили мимолётному бешенству чресел перечеркнуть наш многолетний союз четверых и вовремя остановились.

— Раф! — радостно взвизгивает Лиана и, ловко обогнув меня, бросается в объятия своего унылого сожителя.

Я медленно оборачиваюсь. Ладони Рафаэля лежат на её талии, он и Лиана сосутся.

— Всё наконец встало на свои места, — довольно урчит Витя, впечатав губы в мою макушку. — На хрен такие эксперименты.

Я смеюсь и, как мне хочется верить, делаю это естественно. Задумка и вправду была плохой. Вернее, херовой.

— Всем привет. — Взгляд Рафаэля задерживается на мне и переползает на Витю. Они по-приятельски жмут руки, обмениваются шутками про квадратные задницы.