Читаем «Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIХ века полностью

Итак, на российских коллег сейчас в изучении нашей истории особо рассчитывать, разумеется, не приходится, поскольку они, по-своему признав независимость Украины, в основном исключили из поля зрения ныне нероссийские регионы. Современные русисты, не работающие в русле концепции «внутренней колонизации», практически отказались от «украинских» сюжетов. Плодотворность же означенной концепции применительно к «украинским окраинам» империи пока представляется сомнительной3. Те немногие российские историки, которые специально обращаются к украинской истории и ее героям (Т. А. Круглова, Я. А. Лазарев, А. И. Миллер, Д. В. Руднев, Т. Г. Таирова-Яковлева и др.), или не выходят на просторы XIX века, или же не касаются социальной истории. Поэтому, несмотря на большое количество работ по российской истории XIX века, появившихся в последние годы, – работ разного рода и масштаба, концептуально они на содержание «Помещичьей правды» не повлияли.

В украинской историографии за последнее время, к сожалению, не произошло существенных изменений в изучении проблем, поднимаемых в книге. Украинский XIX век, даже несмотря на работы авторитетного для украинских историков Даниэля Бовуа, продолжает рассматриваться, с одной стороны, как преимущественно век «национального возрождения», своего рода подготовка к будущему национально-государственному прорыву, с другой – как «пропащий час» (по определению М. Драгоманова), время упущенных возможностей. Высказанные в послесловии к украинскому изданию надежды на смелых, настойчивых и упорных исследователей, которые будут работать над «помещичьей правдой», социальной историей Нового времени, пока так и остаются надеждами.

Вот почему этот вариант «Помещичьей правды» представляется мне возможностью еще раз актуализировать – пусть и на примере только одного из регионов – необходимость расширения представлений об «украинском XIX веке», а также попыткой восстановления историографической целостности. Хотя бы для того, чтобы гротескный образ «глобуса Украины» (или «глобуса России») и представления о разворачивающейся только на его просторах истории не превратились в историографическую реальность4

.

Эти мои попытки наладить «мосты» были бы невозможны без чрезвычайно кропотливого, тщательного и одновременно деликатного отношения к моему тексту редакторов Ирины Ждановой и Анны Абашиной. Им, а также всем сотрудникам «Нового литературного обозрения», причастным к появлению этой книги, моя искренняя благодарность и признательность.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В жизни каждого исследователя, видимо, бывает так, что желанные, долго вынашиваемые научные замыслы, любимые сюжеты по тем или иным причинам не находят воплощения в виде книги. У меня так случилось с моими героями Григорием и Василием Полетиками, перед которыми до сих пор чувствую вину и остаюсь в долгу. Несмотря на то что больше двадцати лет назад была защищена диссертация, а в последующее время продолжались эвристическая работа и погружение в эпоху, так что сформировалось видение того, как это должно выглядеть, – книжка о Полетиках, хотя и полностью вызрела, все еще остается в планах на будущее. Вместо этого, так сложилось, реализовался другой проект, о замысле которого подробнее скажу чуть ниже. Но сначала о том, что способствовало его реализации в виде предлагаемой книги.

Очевидно, тут следовало бы говорить о совпадении случайностей. С определенной оговоркой и все же (не конкретизируя) отнесу к ним целый ряд таких обстоятельств, которые заставляли искать и формулировать новые сюжеты и проблемные развороты, используя, помимо прочего, многолетний педагогический опыт чтения курсов и спецкурсов, в том числе посвященных социальной истории Украины XVIII и XIX веков. Можно было бы говорить и о другом. Но остановлюсь на том, что оказалось, на мой взгляд, решающим. Несколько неожиданный и в определенной степени вынужденный уход в докторантуру поставил меня перед необходимостью придать более конкретные очертания наработкам, полученным за долгое время, активно повести архивные и библиотечные эвристические изыскания, четко определиться с дисциплинарными приоритетами и в конце концов представить все в виде книги, которая и предлагается читателям.

Поэтому, возможно, несколько ритуальные, но вполне искренние и необходимые выражения благодарности всем, кто так или иначе причастен к появлению этой работы, начну с родной кафедры истории Украины исторического факультета Днепровского национального университета имени Олеся Гончара – с кафедры, сотрудникам которой я безмерно благодарна за широкую поддержку, заинтересованное обсуждение на научных семинарах, в кулуарах, на конференциях, за теплые человеческие и профессиональные отношения, вызывавшие чувство ответственности перед дорогими коллегами и одновременно уверенности в возможности реализовать проект.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Скептицизм. Оружие разума
Скептицизм. Оружие разума

Мишель Монтень (1533-1592) – французский философ. Его философскую позицию можно обозначить как скептицизм, который является, с одной стороны, результатом горького житейского опыта и разочарования в людях, и, с другой стороны, основан на убеждении в недостоверности человеческого познания. Свои мысли Монтень излагает в яркой художественной манере, его стиль отличается остроумием и живостью.Франсуа Ларошфуко (1613-1680) – французский писатель, автор сочинений философско-моралистического характера. Главный объект его исследований – природа людей и человеческих отношений, которые оцениваются Ларошфуко также весьма скептически. В основе всех человеческих поступков он усматривает самолюбие, тщеславие и преследование личных интересов. Общий тон его сочинений – крайне ядовитый, порой доходящий до цинизма.В книге представлены работы Монтеня и Ларошфуко, дающие представление о творчестве этих философов.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мишель Монтень , Мишель Экем де Монтень , Франсуа VI де Ларошфуко , Франсуа де Ларошфуко

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука