Помещик. Том 1. Сирота

— Чего это? Как это? Откуда? — сразу у всех его соседей возникнут мысли.

С ним попытаются поговорить и выяснить что к чему. И если он не сможет внятно дать объяснение источнику богатства, то почти наверняка посчитают вором или еще кем — то. Вплоть до любовника местного уголовного авторитета.

Звучит, конечно, карикатурно. Но уголовный мир редко оценивает себя со стороны, варясь в своем соку. А ведь в гомосексуальном сексе как минимум два участника. Поэтому тот мужчина, который во время отсидки пользовался «услугами» других мужчин для удовлетворения своих сексуальных потребностей, в глазах простых людей, всего лишь еще один пи… кхм… представитель сексуального меньшинства.

Но мы отвлеклись.

Главное то — что люди, которые Андрейку окружают, должны понимать, откуда у него богатства и, одобрять их получение. Наворовал, так наворовал. Обычное же дело. Если наворовал и не посадили, значит поделился с кем нужно. Наторговал? Тоже ничего такого. Боем взял с набега? Вообще отлично, ибо это очень уважаемый источник дохода для поместных дворян. А вот магия, колдовство и прочее… оно находилось за пределами понимания и осознания. Как и иная мистика такие вещи пугали и настораживали.

Поэтому Андрейка уже пожалел о том, что решил зайти эту партию с краски. Ведь тот же Устинка с Егоркой ладно что ничего толком не запомнили в процессе получения краски, так еще и не поняли. Для них творилось какое — то колдовство. Мешали землю с чем — то. Что — то кипятили. Какая — то жижа булькала. Что — то жгли. Куда — то макали. Чего — то терли. В общем — не иначе как зелье ведьминское готовили или отвар ведовской. Им просто не хватало уровня образования, остроты мышления и осознанности. Для них все эти действия не имели смысла и были никак не связаны между собой. И Андрейка очень крепко опасался того, что это их мнение может оказаться довлеющим, ежели кто — то узнает о выделке краски, а не ее нахождении. И о многих других вещах. Поэтому старался не дразнить гусей. Хотя понимал — они и так уж напряжены. И какой оставался еще предел прочности — вопрос. Большой вопрос…

Так или иначе — спешить с изготовлением краски он не стал. Хотя бы неделю — другую. Мало ли отец Афанасий решил понаблюдать за ним и оставил того же служку посидеть в кустах, да поглядеть. Да и вообще. Но разве это могло спасти «отца российской демократии»?

Андрейка решил продолжить заниматься обустройством своего жилища. И, прежде всего, занялся вопросами освещения. Потому что пользоваться факелами ему совсем не хотелось.

Какие еще были варианты?

Прежде всего лучины.

Это, казалось бы, крайне примитивные способы освещения держались местами до начала XX века. Потому что дешевы и доступны. Просто длинная, тонкая, хорошо просушенная палочка, которую поджигали с одного конца, крепили за держатель и продвигали ее по мере сгорания. А под ней ставили какое — нибудь корыто с небольшим количеством воды, чтобы угольки туда падали и тухли. Когда света от одной лучины не хватало, зажигали две, три и так далее.

В принципе — решение. Но имелась одна очень неприятная особенность — ее слишком часто нужно менять из — за того, что быстро сгорает. Слишком много возни, хотя и крайне дешево. Поэтому этот вариант он оставил в качестве аварийного решения.

Дальше в плане доступности шли свечи из сала. Они были хоть и дешевы, но существенно дороже лучин. Света давали меньше. Таяли, если их держать в руках. Воняли. Но давали более продолжительный цикл эксплуатации. Одна обычная свечка спокойно могла горечь и полчаса, и час. Что кардинально удобнее лучин. Однако у Андрейки такого количества доступного жира не было. Хотя эту технологию он также держал в уме.

Если не сальные свечи, то восковые? Самый дорогой и престижный источник света. И горят ярче, приближаясь к лучинам. И в руках не тают. И пахнут приятно. Но цена… она практически полностью исключала использование этих свечей всюду, кроме домов богатых купцов, аристократии и церквей.

Что еще?

Масляные лампы. Цена их использования сопоставима с сальными свечами. Но горят хуже, хоть и радикально дольше. Небольшая масляная лампа могла вполне гореть по пять — шесть часов к ряду, обеспечивая слабенькое, но верное освещение. Во всяком случае это касалось простых, обычных масляных ламп вроде той же лампадки.

И, собственно, все.

Дальше шли решения, которые не применялись в те времена, но технически были доступными. Но сводились они, по сути, либо к новым составам для заправки масляных ламп, либо новым составам для замены воска в свечах. В первом случае имелся самый широкий спектр всякого рода решений, вплоть до керосина. Ну и оптимизация самых ламп. Во втором ему в голову приходил только стеарин и парафин.

Немного поморочив себе голову размышлениями, Андрейка остановился на масляных лампах, как наиболее подходящем для него варианте. И сел реализовывать свою задумку.

Прежде всего ему требовалась реторта.

Что такое реторта? Просто кастрюля в крышке которой располагалась трубка для отвода газообразных продуктов.