Поместье. Книга I

Майер-Йоэл решил, что Йойхенен уже закончил молитву, и заглянул в комнату. Йойхенен словно прирос к стене, ноги сдвинуты: он был только на середине «Шмойне эсре».

3

После свадьбы Шайндл прошло два дня. Калман позвал к себе Мирьям-Либу. Она пробыла в отцовской комнате четверть часа и вышла бледная, с красными пятнами на щеках. Ее ноздри подрагивали. Она пошла на кухню и сказала матери, что отец зовет. Там пекли сахарный и медовый бисквит, халы с шафраном, готовили курицу и телятину. Зелда вытерла руки о фартук и пошла к мужу. Вернулась она с заплаканными глазами и улыбкой на губах. В кухню вошла Ципеле. Ей еще не было и восьми лет, но выглядела она старше и ростом была почти как Шайндл. Вместо тоненьких девчоночьих косичек у нее уже были две толстых, длинных косы. Но вела себя она совсем по-детски, все-таки младшая дочь. Кухарка испекла для Ципеле фруктовое пирожное в форме буквы Ц и подала его девочке на листе золотой бумаги. Ципеле перебрасывала пирожное с ладони на ладонь и весело кричала: «Ой, какое горячее!» Зелда обняла ее за плечи.

— Доченька, бедная моя!

Она прижала девочку к груди и стала целовать, ее лицо было мокрым от слез. Кухарки и служанки удивленно смотрели:

— Хозяйка, свадьба же!

— Доченька, пойди к папе. Ему надо с тобой поговорить.

— Со мной?

— Да, ласточка. Иди.

Ципеле пошла к отцу.

— Папа, смотри, чем меня угостили.

— Вкусное, наверно. Подойди сюда.

Калман опустился на стул и сказал, чтобы Ципеле тоже села. Она покраснела, до их пор ее ни разу не удостаивали такой чести. Значит, она уже совсем взрослая. Калман взял ее за руку.

— Ципеле, ты видела Йойхенена?

— Да, видела.

— Как он тебе?

В глазах Ципеле сверкнул лукавый огонек.

— У него такие красивые пейсы.

— Ты хотела бы, чтобы он стал твоим женихом?

В одну секунду Ципеле стала серьезной.

— Но ведь он жених Мирьям-Либы!

— Мирьям-Либа не хочет за него замуж.

— Почему?

— Пойди спроси. Ей бухгалтера подавай. Ципеле, я хочу, чтобы ты стала невестой Йойхенена.

Ципеле покраснела.

— Но я же еще маленькая.

— Ты не маленькая. Раньше женили восьмилетних детей. И потом, это же еще не свадьба. Побудешь пару лет невестой. Тебе подарков надарят. Йойхенен очень умный. Его дедушка — маршиновский ребе. Это честь для тебя.

— А как же Мирьям-Либа?

— Она не засидится, найдет свое счастье. Ну, что скажешь, Ципеле?

— Я согласна.

— Подумай хорошенько. Это не игра. Йойхенен сирота, нельзя его унижать. Дай Бог, чтобы вы поженились. Ты не всегда будешь ребенком.

— Я знаю.

— Так как, хочешь за него замуж?

— Почему нет?

— Я не хотел решать за тебя, но раз ты согласна, то и хорошо. Дай Бог вам счастья. Ты очень меня обрадовала.

— Можно, я пойду?

— Погоди, не торопись. Пирожное не убежит. Невесте спешка не к лицу. Часики тебе купим на цепочке, приданое получишь. Обновок тебе сошьем. Йойхенен старше тебя, но только чуть-чуть.

— А сколько ему?

— Шестнадцать.

— Ой!

— Это не так много.

— Он уже взрослый парень.

— Конечно, но ведь и ты уже взрослая девушка.

— Да, я знаю.

— Оглянуться не успеешь, как, даст Бог, станешь совсем большой. Время быстро летит, Ципеле. Думаешь, я давно был в твоем возрасте? Мне кажется, вчера.

Ципеле засмеялась.

— У тебя уже такая длинная борода.

— Ну и что? У Йойхенена тоже будет борода. На то мы и евреи, чтобы бороды носить. А ты, когда выйдешь замуж, будешь в чепчике ходить, детей рожать. Мамой станешь.

— Я? Мамой?

— Твоя мама тоже была маленькой девочкой. Я помню ее, когда ей было столько же, сколько сейчас тебе. Твой дед, царство ему небесное, был каллиграфом, бедным, но святым человеком. Прежде чем написать каждое слово, окунался в микву. И бабушка была праведница. Оба уже давно на том свете.

— Ага.

— Жизнь коротка, доченька. Надо заранее готовиться к будущему миру. Если выйдешь за праведника, тебе хорошо будет и на этом свете, и на том.

— А он хочет на мне жениться?

— Йойхенен? Он не смотрит на девушек, делает, как мать велит. Почему же ему не захотеть? Ты, не сглазить бы, красавица, волосы черные, а личико белое. Ты ему понравишься. Будешь ему верна?

— Да.

— Подожди, у меня есть кое-что для тебя.

Калман вытащил из кармана кошелек и достал из него серебряный рубль.

— Это тебе.

— Правда?

— Конечно.

— Спасибо!

— Купи себе что-нибудь. Подойди ко мне.

Ципеле встала и подскочила к отцу. Калман поцеловал её, и она поцеловала его в ответ, погладила его бороду и стала расчесывать ее пальцами. Калману захотелось посадить ее на колено и покачать на ноге, как будто она едет на лошадке. Так они играли год или два назад. Но он удержался. Слегка оттолкнул дочь.

— Ну все, иди.

— Можно, я всем расскажу?

— Не надо. Пока это секрет.

— Хорошо.

Ципеле взяла свое пирожное и вышла из комнаты, смущенно обернувшись на пороге. Зелда ждала за дверью. Она раскрыла дочери объятья.

— Я слышала! Доченька моя! Об одном Бога прошу: только бы дожить до свадьбы. И Мирьям-Либы, и твоей.

— Мамочка!