Помяни черта! (СИ)

Мне стало немного не по себе, как в тот раз, когда в школу на родительское собрание вместо доброй, понимающей и всепрощающей мамули пошел папуля, а часа через три вернулся хмурый-прехмурый отец. Он отложил в сторону поистине дневник праведницы и прилежной ученицы и стал зачитывать список моих преступлений, по-видимому, выданный самой учительницей.

Я оглянулась на маму, потом на угол, в который меня ставили в очень раннем детстве, а затем на старшего братца, подмигнувшего с хитрой улыбкой, говорящей: «Не переживай, прорвемся, выстоим!». Так что, взвесив всевозможные последствия и наказания, я воспряла духом. Подумаешь, зачитывает как грозный родитель! С моим немалым опытом в войне, я все переживу!

После того, как брат, шарахнув дверью, вошел в класс и голосом, доводящим до дрожи, поговорил со всеми присутствующими, в том числе и с учительницей (с ней тет-а-тет), я получила черную метку от обидчиков и зеленую карту на бунт от старшего с надлежащими тактическими действиями. Так что, начиная с того памятного дня, любая попытка довести до слез каралась на месте — не отходя от кассы. В итоге…

— Укусила мальчика за руку, выдрала девочке клок волос… — изменившимся голосом перечисляет все еще хмурый отец, с укором глядя на меня. И нет, чтоб порадоваться за дочку и то, как я свою честь отстаивала, эххх!

— Изорвала чужую тетрадь, поставила подножку, толкнула одноклассника и выбила ему зуб.

— На самом деле я выбила два! — сообщила довольная я, с опозданием вспомнив, что папа — это не брат, за нанесение телесных повреждений хвалить не будет.

— И гордишься этим?

— Они сами! — возмущение было громким.

— Но ты же девочка!

Что может быть страшнее этого слова из уст любимого папы, который более всего напоминал на тот момент Волон де Морта, только с носом. И я, с горя, промолчала и о трех синяках поставленных трем разным обидчикам и о расквашенном носе одной забияки с белыми бантиками, и о… В итоге, из-за моего преждевременного раскаяния в уже озвученном, родители так и не узнали, что тухлые яйца в рюкзаке Кольки и дохлая крыса в парте Демидовой тоже моих рук дело.

А теперь вот сижу в Океании Гарвиро и с удивлением отмечаю, что и за проклятья, сказанные в нужное время в нужном месте, меня тоже не похвалят. Господи, были бы на моем месте, и не такое бы ляпнули!

— Итак: просто «черт!» и «вот черт!» не меньше сотни.

Зелен весело присвистнул, поинтересовавшись: а «какого черта?» часто проскальзывает?

— «Какого черта?» идет отдельной статьей, их там всего пять.

Я представила себе объемы ругательств, и то, как подряд произношу все и, понятное дело, не поверила:

— Не может быть, мне бы до смерти надоело его кликать.

— Может, в купе с ними еще две сотни мысленных посылов.

— А разве и они учитываются? — опять встрял зеленый и, подобрав свои конечности, сел рядом со мной.

— Учитываются. — Обрадовал его демон.

— Ой, мамочки…

— Вовремя вспомнила: «мать вашу за ногу» четыре раза, просто «вашу мать!» — семнадцать.

— Ну, если и мысленные…

— Эти уже без мысленных. А вот дальше учитываются посылы и пожелания. Самые распространенные: «иди ты к черту», «черт вас дери», реже «черт с ними» и «иди ты к черту на кулички».

— Как я понял, у Нардо в ближайшие выходные будет масса гостей. И большую часть из них придется подрать, уникальное выражение.

— И среди собравшихся он сам должен появиться раз семь.

— Ну, семь раз это еще не так страшно, — заметил развеселившийся зеленый самшит, который толкнул меня локтем приговаривая, — у нее и пострашнее есть.

— Да, — согласился Себастьян и сел-таки напротив нас. — «Черта с два!». Это как понять можно?

— Раздвоение личности, — подсказала я.

— Оно ему пригодится, — согласился демон и прокрутил внушительный свиток вниз. — Итак, посыл Нардо к дьяволу четыре раза, к лешему один раз. Есть неординарное пожелание «грибочки по лесу собирать», тоже один раз.

— Но это не проклятье, не ругательство и даже не посыл на Хутора!

— Предложение с агрессивным окрасом засчитывается. — Огорошил он своим признанием. Вот тебе раз…

— Далее по одному: пожелание перекоса, закатать губу обратно, и чтоб тебе пусто было…

— Уже перекосило. — Невнятно пролепетала, обняв себя руками. Не хотела я, чтобы так случилось, честное слово, не хотела, да еще с чельдякой полосатым. К тому же навестить бы его надо с утра пораньше, а то, что это я за невеста. Вот тут уж точно вспомнишь слова рогатого, о том, что Нардо меж мной и комой выберет вторую, а не первую.

— На бал, где черт будет вынужден всех «побрать» и «подрать» приглашен и сам Темный Повелитель… кхм, тоже семь раз.

— Я там есть? — покосился на меня зелен.

— Все мы там будем, — грациозным движением оправила складки красивого чешуйчатого платья и повела плечом, кокетливо взглянув на Вестериона. — Не все ли равно.

— Действительно, — согласился демон, — на том балу Нардо явно ногу сломит и в качестве черта и в качестве чельда.

Зелен с удивлением воззрился на меня, а затем перевел взгляд на Себастьяна:

— Почему после наложения заклятья Словоохотливого Бургомита проклятья продолжают сыпаться на Нардо и Люциуса.