Помни, что ты смертный

В памяти возник Дэнис, дядя Либби. Суждено ли Тристану стать таким же пропащим, с волосами, которые удлиняются сзади и отступают спереди, в чересчур тесных джинсах, старательно осваивающим молодежный жаргон и последнюю моду? Этакой морской звездой, выброшенной на берег, когда волна отступила от ног его поколения?..

— Вы знали о деятельности доктора Касвелла? — спросил его суперинтендент. — Я имею в виду, до инцидента с бомбой?

Тристан встретился с ним взглядом.

— Не помню. По-моему, нет.

Ивонна снова взяла беседу в свои руки.

— Наш комитет категорически протестует против лабораторных экспериментов с животными. Надеюсь, вы тоже?

— Мне это не нравится. — Маркби вытащил конверт из кармана. — Но я здесь из-за вашего письма. Вернее, потому, что доктор Касвелл получил несколько оскорбительных писем.

Ивонна вздернула брови.

— Вы считаете мое письмо оскорбительным?

— Нет, конечно. Не поймите превратно. Скажем так: меня интересуют все письма на данную тему, адресованные доктору Касвеллу.

Тристан неожиданно выпалил:

— Больше от нас он ничего не получал! — Он выпрямился в кресле. — И мы никого не собираемся размазывать по полу. Так что не приставайте к нам с этой бомбой.

— Как говорит Тристан, мы не прибегаем к насилию, — сообщила мать в качестве переводчицы.

— А что делаете? — прямо спросил Маркби.

— Лоббируем. По-моему, в конечном счете это наиболее эффективный способ. Доходит до самых верхов. — Миссис Гудхазбенд скупо улыбнулась. — Голосуем. Политики сильно заботятся о голосах. Сельскохозяйственное лобби само по себе чрезвычайно сильное, мы понимаем. А простые избиратели на свою беду об этом забывают! Супермаркеты помнят о покупателях, продают то, чего те хотят. Если нам, например, удастся убедить людей требовать яйца домашней птицы, то магазины будут ими торговать.

— И как же вы лоббируете и убеждаете? Только письмами? Вроде этого?

Маркби помахал письмом, полученным Лайамом.

— Печатаем разнообразные компетентные иллюстрированные брошюры. Я регулярно пишу членам парламента от всех партий и нашим членам Европарламента. Верил обращается к фармацевтическим компаниям, к производителям косметики и средств для волос. Шампуни иногда испытывают на кроликах, страшно сказать! Иногда мы устраиваем пикеты, но никогда… — она устремила на суперинтендента стальной взгляд, — никогда не устраиваем беспорядков. Хулиганство отпугивает людей. Мы хотим завоевать их сердца.

— Миссис Гудхазбенд, — сказал Маркби. — Ваши цели и методы выглядят безупречно. Однако вам наверняка известно, что некоторые группировки с аналогичными целями прибегают совсем к иным способам.

— Мы с ними ничего общего не имеем! — отрезала Ивонна. — А некоторые из них, суперинтендент, возможно, не совсем откровенно формулируют свои цели.

Неглупая женщина. Фактически из той породы, с которой ему приходилось встречаться: образованная, красноречивая, организованная и предельно решительная. Не станет посылать грязные анонимки с вырезками из газеты и бомбы в посылках. Равно как миссис Линнакот, недавно ставшая бабушкой двойняшек. Про Тристана точно не скажешь. Парень (сколько бы лет ему ни было) явно свет материнских очей, поэтому не стоит даже намекать.

Маркби поднялся, поблагодарил.

— Рада, что вы меня исключили. — Ивонна разгладила голубое платье на бедрах. — Я намерена вскоре встретиться с доктором Касвеллом, разъяснить, почему мы возражаем против использования животных. Надеюсь — возможно, тщетно, — что он будет так же вежлив, как вы. Я не сдамся! Уже знаю, если проявить здравый смысл и настойчивость, можно со временем убедить почти каждого.

Пока он размышлял о том, что будет, если миссис Гудхазбенд без предупреждения загонит Лайама Касвелла в угол, Тристан внезапно ожил. Сорвался с кресла, направился к ближайшему письменному столу, вытащил пачку листовок.

— Возьмите.

Алан взял с таким же чувством, с каким берет на улице подобные вещи от представителей религиозных культов. Увидел, что верхняя посвящена птицефабрикам и идентична буклету, присланному Касвеллам.

Наблюдая за ним, Тристан с некоторым самодовольством добавил:

— Моя работа. Все мои. — И тряхнул длинными белокурыми локонами.

— Правда? — Маркби перевернул страничку. — Фотографии как раздобыли?

Пухлые губы скривились то ли в иронической усмешке, то ли в презрительной ухмылке.

— Ждете признания в проникновении со взломом? Раздобыл более или менее законно. Без труда. Надо просто соображать… и быстро бегать.

Мать забеспокоилась, явно недовольная поворотом беседы. Взглядом велела сыну молчать и величественно посмотрела на суперинтендента. Украшенная бриллиантами рука указала на листовку.

— Читайте! — приказала Ивонна.

— Читайте! — Маркби бросил листовки на стол Пирса. — Вряд ли нам вновь придется беспокоить миссис Гудхазбенд. Хотя надо проверить ее сына Тристана. Слишком уж голубоглазый маменькин сынок!

Пирс взял листок с душераздирающим снимком несушек в клетке.