Помни мой голос

– Как думаешь, если попробуешь убедить муравья, сидящего на этой травинке, что его окружает мир с огромными городами, деревьями, горами и озерами, муравей поймет тебя? Поверит твоим словам? Разумеется, нет. Большинство людей – те же муравьи, им бессмысленно объяснять, что за пределами нашей реальности существует другая, несравненно более обширная и великая Вселенная.

– Подумать только, как просто вы все объяснили! – изумился Макс.

– Нас снабжают информацией, необходимой и достаточной для жизни в текущих условиях, – продолжала Уилла. – Если бы мы помнили все наши прошлые жизни, то не смогли бы сконцентрироваться на жизни в настоящем.

– Но мысль о реинкарнации вселяет надежду, особенно в таких стариков, как мы, – задумчиво протянул Чарли, с любовью взглянул на жену и ласково погладил ее по руке. – Надежду, что мы, возможно, встретимся в следующей жизни.

– Или что мы провели вместе уже не одну жизнь, – засмеялась Уилла.

– Да-да-да, – одобрительно хмыкнул Чарли. – Надеюсь, ты всегда была моей девочкой.

Прежде чем отпустить Макса, Чарли расстелил на столе карту и скупыми словами набросал ему план сражения.

– Вот здесь, между железнодорожными путями и Амстердамсевег, «Десяточка» продвигалась, пока не нарвалась на оборонительный рубеж немцев. У фрицев были танки, бронемашины и пушки, а у британцев – ружья, автоматические пистолеты и ручные гранаты. В общем, британцы угодили в ловушку без единого шанса из нее выбраться. Солнце светило вовсю, и на голой вересковой пустоши британцы были видны как на ладони. Где им там было укрыться? Им приказали немедленно отступать, но отступление обернулось суицидом. Тогда им на выручку выслали планеры с польским десантом. Это была третья волна наступления, запланированная в тот день. На поле царил хаос, где враги, а где союзники, было не разобрать, и поляки палили по всем без разбору – и в своих, и в чужих. Начался страшный бедлам. Полыхали сбитые планеры, гремела артиллерия, пустошь заволакивало непроглядным дымом. Одним словом, все как в твоем сне. – Чарли ткнул указательным пальцем в карту. – Вот здесь Руперт упал. Фрицы, должно быть, похоронили его на пустоши, а после окончания войны его останки перенесли на кладбище в Остербеке. Забирай карту. Будет тебе подспорьем, когда решишь посетить могилу Руперта. Хотя бы на местности не заплутаешь. Уже неплохо.

По дороге в Сомерсет Макс думал о Робин. Ему нестерпимо хотелось позвонить ей, услышать ее голос, узнать, есть ли у нее дети, счастлива ли она… В последнее время он беспрестанно задавался подобными вопросами. Робин гвоздем засела в его голове.

Из дома он позвонил Дафне и отчитался о визите к Чарли. Затем набрал номер Робин. Его сердце, заглушив гудки телефона, забилось тревожным набатом. Он уже клал трубку на рычаг, когда услышал голос Даниэля: «Алло». Макс потерял дар речи. Он раскрыл было рот, чтобы поздороваться, но не смог произнести ни слова. Общаться с Даниэлем было выше его сил. Он швырнул трубку, сграбастал дневник и отправился в сад переносить на страницы дневника письма от Чарли Шоу и Оливера Джайлза и впечатления о посиделках с Чарли и Уиллой.

Ольга предрекала, что в нужное время в его жизни появятся нужные люди, которые протянут ему руку помощи. До сих пор ее предсказание сбывалось: он встретил столько интересных и полезных людей, что обычным совпадением эти встречи объяснить было невозможно. Однако он так и не отыскал ответа на главный вопрос: почему он вспомнил прошлую жизнь? Если людям полагалось забывать прошлые воплощения, чтобы дела минувших дней не мешали им вести нынешнее существование, то кто пробудил его память? И для каких целей? Робин наверняка растолковала бы ему суть, но он уклонялся от общения с ней. Уклонялся, хотя невыносимо тосковал по их былой дружбе.

Он снова написал Обри. Не раскрывая истинной подоплеки своего желания посетить Педреван, он сообщил, что интересуется семейной историей по просьбе дедушки. И снова Обри не удостоил его ответом.

И вдруг раздался звонок от Берты Клэрмонт.

– Слушай, мне на днях позвонила кузина, и я подумала, что тебе стоило бы с ней встретиться. Занимательная особа. Очень помогла с книгой, которую я пишу.

– И кто же она? – спросил Макс, теряясь в догадках.

– Синтия Даш, сестра Обри и Руперта.

– Ух ты! – Про Синтию Макс как-то совсем не подумал. – Я с огромным удовольствием поговорил бы с ней!

– А то. Они с Флоренс были лучшими подругами, так что, думаю, знает, что с ней произошло. К тому же она та еще болтушка. Час висела у меня на ушах. Я уже не знала, как от нее отделаться. Муж бросил ее ради девушки помоложе, и она перебралась обратно в Корнуолл. Разговаривать там особо не с кем, вот она и мается.

– А где она поселилась?

– В заливе Гулливера.

Перед глазами Макса тотчас появилось лицо Робин. Неужели всякий раз, когда он приезжал в залив Гулливера, Синтия была там? Он помолчал, переваривая услышанное.

– А где именно? – спросил он.

– В Педреване. Ее брат одолжил ей во временное пользование один из тамошних домиков.

– Вы полагаете, она захочет общаться со мной?