Помни войну

— Ведомство открыло передо мной свои склады. Это чрезвычайно упрощало подготовку ледокола к плаванию. Безвозмездную помощь готово было дать купечество...

В поход был взят годовой запас консервов всякого рода на случай вынужденной зимовки экипажа во льдах. Собственно говоря, консервы составили только треть запаса провианта, а две трети была солонина. Сухарей брали немного, но зато погрузили годовой запас муки.

Теплой одеждой участники экспедиции запаслись хорошо. Было взято из Кронштадтского «порта 100 аршин сукна гвардейского, 200 аршин сукна верблюжьего, 2000 аршин полотна, 2 кипы ваты, а впоследствии приобретено 30 оленьих шкур. На судне имелось, кроме того, 30 комплектов теплого платья».

Для охоты взяли с собой 4 охотничьих ружья-экспресса, один штуцер и 2 двустволки. Имелось пять частных ружей. Патронов взяли достаточное количество.

«Ермак» нес на себе целую флотилию малых плавучих средств: паровой катер, баркас, приспособленный к завозу запасного якоря, 4 спасательных вельбота, 2 шлюпки-двойки и 4 так называемых ледяных шлюпки, приспособленных для движения по льду. В проводимых научных исследованиях они оказались незаменимыми.

Ледяные шлюпки были специально изготовлены по образцу финляндских лодок для зимнего плавания. Они легко вытаскивались из воды, перетаскивались на другую сторону льдины и вновь легко опускались в воду. Как показала исследовательская жизнь участников арктической экспедиции, такие шлюпки оказались для них просто незаменимыми средствами передвижения вокруг ледокола. Макаров скажет о них:

— Если бы мне было приказано оставить «Ермак» и добираться до Северного полюса своим ходом, то мы бы двинулись к нему только на ледовых шлюпках...

Экспедиция была снаряжена самыми современными приборами того времени. Для магнитных наблюдений использовался магнитный теодолит Брамберга. Для астрономических наблюдений — круг Репсольда, круг Пистора, секстаны и 8 хронометров. Для изучения колебаний уровня моря — два мореографа. Для гидрологических и метеорологических исследований — флюктометр, термометры батометры, ареометры и прочее.

Ледокольный корабль в начале июня без всяких происшествий подошел к острову Шпицберген (русские поморы издревле называли его Грумант) и взял курс в район сплошных льдов Арктики. Макаров действительно шел напролом к Северному полюсу земли, шел непроторенной дорогой. Он не имел никаких описаний выбранного пути, который определялся только по компасу днем и ночью по звездам.

По ночам, стоя в штурманской рубке, Макаров заводил разговоры с вахтенными начальниками:

— Шпицберген видели во всей его красе.

— Видели. Все красоты от полярной зимы.

— Острова наши мореходы-поморы называли Грумантом. А как хаживали к нему на своих парусных кочах из Архангелогорода и Мурмана — одна эпопея.

— Ходить по Арктике, держа курс только по звездам, — удивительно, и только. И добычу брали какую: рыбий зуб, пушнину. Песцы на Шпицбергене по сей день людей мало боятся.

— Что там пушнина. Поморы для России новую землю открывали. Столбили ее деревянными крестами своих могил.

— На том им и слава в истории.

— Слава славой. Да жаль, что она на морских картах именами мореходов из Поморья безвестна...

На протяжении всей экспедиции велись самые различные научные исследования: северных вод, арктического льда, земного магнетизма. Исследования велись как самим Степаном Осиповичем, так и его помощниками. Среди них оказалось немало известных в российской науке людей.

Сверхштатный астроном Пулковской обсерватории Борис Павлович Остащено-Кудрявцев был приглашен для производства магнитных наблюдений. Он был крупным специалистом в изучении теории движения малых планет и участвовал в изучении большой Курской магнитной аномалии. По своей инициативе астроном занимался в экспедиции изучением физических свойств арктического льда.

Судовой врач Александр Григорьевич Чернышев посвятил себя зоологии. Он сам изготовил трал, драгу и сетки.

Им исследовались и консервировались все добытые из вод морские организмы (спиртовались) и образцы грунта и камней.

Научно-исследовательской работой занимались два лейтенанта — Константин Федорович Шульц и Исаак Ибрагимович Ислямов. Первый был минным специалистом и исполнял должность старшего офицера ледокола. Он заведовал в экспедиции «кинематографической и электрической частью». Второй являлся гидрографом и занимался изучением ледового покрова.

Межевой инженер Константин Алексеевич Цветков был приглашен в экспедицию для проведения геодезических работ. Поскольку работы по специальности ему почти не находилось, то Цветков стал помощником лейтенанта Ислямова в ведении метеорологических наблюдений. Он же сумел во время короткого пребывания «Ермака» в бухте Адвент получить кривую колебания уровня моря.

Когда Степана Осиповича на одном из заседаний Императорского Географического общества попросили сказать слово о его ближайших помощниках в полярной экспедиции, то он сказал, обращаясь к залу: