Помнишь, я тебя любила? Забудь!

А меня ее приглашение словно бьет током. Мысль о том, что я сейчас должна буду встретиться с Сашей меня пугает. С одной стороны, я этого и хотела — чтобы он знал, что я его больше не люблю. Но с другой стороны… А с другой стороны, я теперь не знаю, как смотреть ему в глаза. Одно дело, когда у тебя есть парень, с которым ты максимум держишься за ручку, а другое дело — когда ты с ним прилюдно целуешься.

Когда мы с Глебом заходим на кухню, нам открывается прекрасная картина того, как Маша стоит в Сашиных объятиях. Завидев нас, они тут же друг от друга отстраняются, вот только поздно, я уже все увидела.

За столом разговор снова поддерживают преимущественно Маша и Глеб. Мое настроение опустилось ниже плинтуса, поэтому я просто вяло ковыряю в тарелке. А внутри меня отнюдь не вяло ковыряет чувство, которое я не испытывала очень давно — ревность. Я хорошо его помню с тех времен, как Саша встречался с Аней.

Вот почему он ее обнимал перед нашим приходом на кухню? Специально? Я почти уверена, что да.

Дальше этот день протекает спокойно. Мы снова играем в какую-то настольную игру, затем Саша зажигает камин, и мы усаживаемся смотреть фильм: на этот раз романтическую комедию. Глеб ко мне больше не прикасается, чему я безумно рада. Иначе получил бы у меня затрещину прямо при всех. После фильма мы ужинаем и отправляемся по своим комнатам.

Я стараюсь не думать о том, чем Саша и Маша занимаются вдоем в их спальне. Я закрываюсь в ванной, набираю полную ванну воды и ложусь отмокать. В такую гадкую дождливую погоду полежать в ароматной пене — самое оно.

— Пироженка, ты там не утонула? — Глеб стучит в дверь.

— Не дождешься.

— Ну слава Богу. А то меня уже начала пугать подозрительная тишина. Дай угадаю, ты там с резиновыми уточками плаваешь?

Я закатываю глаза.

— Да, именно с ними.

— Так я и знал! — Он противно смеется за дверью.

У Мерзавца просто талант обламывать кайф, поэтому я спускаю воду, переодеваюсь в пижаму и выхожу в комнату.

— Если ты ко мне хотя бы прикоснешься, я обвиню тебя в сексуальных домогательствах, — рычу на него, когда укладываюсь в кровать.

— Больно надо мне тебя трогать.

— Вот и прекрасно.

Я отворачиваюсь от него на бок и тушу прикроватный светильник.

— Пироженка, — тихо зовет меня минут через десять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Чего тебе?

— А что случилось в прошлом между тобой и Сашей?

Неожиданно.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно.

— Не твое дело.

— Да ладно тебе, расскажи. Хочу понять, к чему весь этот цирк.

Как же точно он описал всю происходящую ситуацию словом «цирк».

— Расскажу, если ты мне скажешь, почему все время называешь меня Пироженкой.

Глеб тихо смеется.

— Потому что ты так забавно ела то пирожное, когда я пришел на нашу первую встречу в кафе. У тебя по всему лицу были крошки. Я на тебя смотрел и еле смех сдерживал.

Что? Я сидела перед ним с грязным лицом?

— Почему ты не сказал мне, что я измазалась пирожным?

— Ты была так взвинчена, что если бы я тебе об этом сказал, ты бы моментально взорвалась.

— Ты знаешь, что ты просто мерзавец?

— Да, ты мне уже говорила об этом. Сочту за комплимент. Ну так что там у вас с Сашей случилось?

Я медлю, не знаю, как сказать об этом. Но в итоге набираюсь сил и начинаю:

— Я влюбилась в него, когда наши родители поженились. Мне было 14 лет, ему 16. Он относился ко мне, как к младшей сестренке, а я эту заботу приняла за интерес ко мне как к девушке. Когда мне было 16, он закончил школу и уезжал учиться в Германию. Там живет его мама, она вышла замуж за немца. Ну и когда мы с ним прощались, я взяла и призналась ему в любви и предложила встречаться. Он от моего заявления офигел, сказал мне, что я еще маленькая и глупенькая и уехал. Последующие шесть лет я старательно избегала встреч с ним и не отвечала на его звонки и сообщения. Я не хотела идти и на юбилей отчима, но родители меня заставили. Ну и чтобы Саша больше не думал, что я до сих пор его люблю, я наняла тебя. Вот и вся история.

Я ожидаю, что Мерзавец тут же засмеется и скажет мне что-нибудь издевательски колкое, но он просто молчит. Я продолжаю лежать к нему спиной, но даже так я чувствую, что он напряженно думает.

— И больше ты не хочешь с ним быть? — Наконец спрашивает.

Мой первый порыв сказать «Нет», но я неожиданно сдерживаю себя. Мысленно задаю этот же вопрос сама себе. А ответа не нахожу.

— Не знаю… — Изрекаю наконец. — Не думаю, что это возможно.

— А почему ты решила прибегнуть к услугам подставного парня? Неужели вокруг тебя не нашлось реального, кто согласился бы с тобой пойти на тот юбилей?

— Я сейчас ни с кем не встречаюсь.

— И давно ты одна?

Я не выдерживаю и поворачиваюсь к нему лицом.

— Знаешь, а в будущем из тебя действительно выйдет просто отменный мерзавец-адвокат.

Глеб тихо смеется.

— Приму за комплимент. Но ты не ответила на мой вопрос. Давно ты одна?

— И да, и нет.

— Это как? — Он прищуривает глаза.