Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Конечно, мы с ней и ругаемся часто, куда ж без этого? Пока мы делали в этой квартире ремонт, пару раз чуть не расстались. Катя не могла определиться между светло-персиковыми обоями для нашей спальни и темно-персиковыми и требовала ответа от меня, а я искренне не видел разницы между этими цветами. В итоге она разобиделась и в тысячный раз назвала меня мерзавцем. А перед этим мы с ней поругались из-за плитки для ванной…

В общем, нам весело вместе. Хорошо хоть ее ревность отпустила. Я, конечно, и поводов больше не даю, но все же очень переживал, что моя некогда очень бурная личная жизнь будет негативно сказываться на наших отношениях, особенно после той злосчастной встречи выпускников в Перми.

Соня в итоге написала мне душераздирающее письмо о том, как она меня любит и обо всем жалеет. После его прочтения во мне не шелохнулось ровным счетом ничего, поэтому я вежливо ей ответил, что между нами все давно кончено и попросил больше меня не беспокоить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Также я провёл ревизию своих друзей в соцсетях и удалил всех левых телок, которых даже сам не помнил. От греха подальше. С Кати не станется закатить мне скандал на тему того, что девушек у меня в друзьях больше, чем парней.

Я-то поводов для ревности не даю, а вот Катя… Она общается с Сашей, и меня это бесит. Умом я понимаю, что по семейным обстоятельствам она не может с ним не общаться, но все равно ничего с собой поделать не могу. Они поздравляют друг друга с праздниками и периодически встречаются дома у родителей. И даже тот факт, что у него уже и девушка появилась, все равно меня не успокаивает. У него и три года назад девушка была, однако он очень быстро с ней расстался.

Но я не говорю Кате никаких претензий по этому поводу. Глупо запрещать ей общаться с ним, когда ее мама и его отец женаты. Просто каждый раз, когда Катя едет в гости к родителям, я стараюсь ее сопровождать на случай, если вдруг там окажется Саша. Он держится одинаково приветливо и со мной, и с ней и ничего лишнего себе не позволяет. Да и Катя общается с ним исключительно, как со старым добрым другом, так что я стараюсь держать свою паранойю при себе.

В день нашего знакомства мы встречаемся с Катей в центре, она по этому случаю даже ушла с работы ровно в 7.

— Куда мы идём? — Нетерпеливо спрашивает, пока я веду я за руку по тротуару.

А я уже в предвкушении ее бурной реакции. Вулкан взорвется, это однозначно.

— Скоро увидишь.

Когда мы уже почти подходим к месту, Катя резко останавливается на тротуаре и смотрит на меня с диким ужасом в глазах.

— Да ты издеваешься надо мной, мерзавец! — Накидывается на меня чуть ли не с кулаками. — Я никогда в жизни больше не переступаю порог этого кафе! А вдруг они меня запомнили?

Да, вулкан взорвался, как я и ожидал. Не могу сдержать смеха и притягиваю эту разъяренную бестию к себе.

— Пироженка, три года прошло. Там официанты уже десять раз поменялись.

— А вдруг нет? А вдруг там висит мой фоторобот?

— Тогда они вызовут полицию, и я буду твоим адвокатом. Пироженка, я возьму всю вину на себя. Скажу, что это я подтолкнул тебя к совершению столь тяжкого преступления.

Какая же она забавная в этот момент. Искренне боится, что ее в этом кафе не просто запомнили, но еще и фоторобот составили.

— Глеб, я не пойду туда. — Ее голос уже срывается на плач.

— Кать, — крепко ее обнимаю и целую. — Не бойся, все будет хорошо. Никто тебя там не запомнил.

— А нам обязательно идти именно туда? Нет других ресторанов в Москве?

— Здесь началось наше с тобой знакомство.

— Наше знакомство было отвратительным!

— Самое время его исправить. Пойдём, я забронировал тут столик. — И не дожидаясь новых протестов, я решительно тяну ее за руку.

Тут за три года ничего не изменилось. Нас встречает улыбчивая девушка-хостес и провожает к столику. Я думал забронировать тот же, за которым мы сидели тогда, но он в центре зала и не очень удобный, поэтому решил взять у панорамного окна.

Катю, естественно, никто не узнает, но это не мешает ей сжиматься от страха в комочек.

— Пироженка, все хорошо. Тебя никто тут не помнит, — обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе.

— Глеб, я тебя ненавижу. Это самый ужасный сюрприз, какой ты только мог мне сделать.

Вместо ответа я тянусь ее поцеловать.

Катя, поняв, что никому из персонала нет до нее дела, постепенно расслабляется и даже начинает шутить на тему того, какой я мерзавец. Где-то через пару часов она предлагает уже поехать домой.

— А десерт? — Спрашиваю ее.

— Ой, что-то я не хочу.

— Ты тогда ела медовик, закажи его снова.

— Глеб, вот ты называешь меня Пироженкой, а я ведь реально скоро в нее превращусь. Я поправилась на два килограмма.

— Я этого не заметил. — Поднимаю руку, чтобы подозвать официантку. — Принесите моей девушке, пожалуйста, медовик.

— Да, конечно.

Катя закатывает глаза.

— Мы не уйдём отсюда, пока ты его не съешь.

— Ладно, — обречённо соглашается.

Кате приносят пирожное, и она с аппетитом его ест, а я уже приготовился. Черт, не думал, что это окажется так волнительно.