Помнишь ли ты, Анаис?

Шеф оказался моим ровесником с хорошо подвешенным языком.

«У тебя симпатичная мордашка, и дипломы есть. Научишься быстро».

В остальном ход событий ускорился. Квартирка в Нантере, на пятом этаже многоэтажки; районные ясли, закрывающиеся в 18.30, не позже. Я выматывалась в ежедневной гонке, контраст со студенческими годами был такой, как будто переход из юности в зрелость равен прыжку со скалы. Наказанию за неведомое преступление. Вкрадчивый голос шептал у меня в голове: «Ты правильно сделала, красавица, что накопила мечты впрок». Я держалась ради Анаис, я держалась благодаря Анаис. Только ради нее. Новости о Рюи я узнавала от общих друзей.

Сидней. Рио. Ванкувер.

А потом мало-помалу в голове стала вызревать идея. Я думала об этом, когда вела не перестающую кашлять Анаис в детский сад, и она дышала выхлопными газами; когда пустые банки из-под креветочного корма для Адели с грохотом летели по мусоропроводу с пятого этажа; когда машинально черкала что-то на клочке бумаги.

Вёль-ле-Роз.

Мои университетские запасы мечтаний были на исходе. Вкрадчивый голос издевался: «Тебе не пережить зимы, бедная моя Ариана».

Единственный выход. Безумная идея заключалась в том, чтобы собрать то немногое, что у меня осталось, – мое искусствоведческое образование, мой предполагаемый талант, бабушку и дедушку Анаис – в Вёль-ле-Роз, сказочной деревушке на берегу моря. Из всех этих деталей я сложила невероятный пазл…

Два месяца назад я приняла решение.

Бросить все к черту!

Бежать в Вёль.

Купить помещение и открыть магазинчик.

Попытать счастья, рисовать.

Я опустошила квартиру, запихала все в белую «панду», оставив место только для Анаис и Адели, и уехала… Это было сегодня утром, в 6 часов. Теперь можно и рухнуть. Я вымоталась. Пора спать.

Мне хорошо.

Было бы совсем хорошо, если бы не странное ощущение, возникшее сегодня вечером после ухода Мартино.

Странное и какое-то ирреальное.

Кто-то следит за мной. Здесь. В моем доме.

4

Вёль-ле-Роз, 12 января 2016

Сегодня мы ужинаем у родителей Рюи. Анаис недовольна, она хотела взять с собой Адель, но сразу перестает хныкать, увидев подарки, ожидающие ее в гостиной, – томик стихов, пастель, альбом для рисования… Все необходимое для начинающей художницы. Анжело и Элиза плохо знают свою внучку, но о многом догадываются.

Ужин изумительный, беседа тоже. Говорить о Рюи мы избегаем, все внимание отдано Анаис. Анжело счастлив, что внучка попробует сокровища Вёля – устриц, форель, кресс-салат… Поставив на стол сыры, Элиза робко вступает в разговор:

– Если хотите, Ариана, я могу сидеть с Анаис днем, чтобы вы спокойно работали.

Она как будто угадала мою просьбу.

Я с радостью согласилась. Во-первых, мне польстило, что мое занятие – расписывать кору, гальку и старые доски – они считают работой. Вот так-то, Мартино! И потом, работа действительно предстоит титаническая, у меня всего четыре месяца, чтобы запастись товаром, всевозможными произведениями искусства на продажу до открытия магазина. Если Анаис будет целый день путаться под ногами, ничего не выйдет. Не говоря уж о ремонте и пылище.

– Знаете, – добавила Элиза, – я ведь нянька. Всегда была, как и моя мать, и все женщины в роду. Я сижу с малышкой Клеманс, она на месяц старше Анаис, и Полем, двухлетним шельмецом. Анаис подружится с ними, и на будущий год они вместе пойдут в садик.

Анаис – вот неблагодарная! – хлопает в ладоши.

– Можно я возьму с собой Адель?

– Кто такая Адель, детка?

Все смеются. Мы переходим в гостиную. Из окна открывается великолепный вид на Вёль. Я чувствую себя почти в семейном кругу. И убеждаюсь, что сделала правильный выбор, вернувшись сюда.

Элиза убирает со стола. Анжело успокаивает меня:

– Я знаю Жильбера Мартино как облупленного, уверен, он будет с утра до вечера твердить вам, что вы спятили, что никто никогда не станет покупать штучки-дрючки, которые вы расписываете. Имейте в виду, он в этом ни черта не понимает! Его дело – подновлять лавки, которые открываются в мае и закрываются в сентябре. Но вы не такая, как все, детка, вы талантливы. В Вёле зима суровая, но как только дождемся теплых деньков, от курортников у вас отбоя не будет.

Спасибо! Спасибо, Анжело.

Анаис выгребает вещи из гостиной, роется в книжном шкафу, вытаскивает книги и альбомы.

– Нельзя, Анаис.

– Оставьте, пусть…

Анаис раскладывает на ковре иллюстрированные издания, кипы пожелтевших брошюр по местной истории, целую коллекцию старых черно-белых альбомов. Я читаю имена на обложках. Жюль Трюфье, Поль Мёрис, братья Гонкур, Жюль Мишле, Виктор Гюго, Меленг… и, конечно, Анаис Обер.

Удивительно, что Анаис это интересно. Вот ведь маленькая хитрюга – знает, за какие ниточки потянуть, чтобы очаровать деда. Она забирается к нему на колени с брошюрой в руке.

– Кто эта красивая дама?

– Анаис Обер, актриса. Это она открыла…

– Ее зовут как меня, дедуля!