Помню тебя наизусть

Я никогда не любила ходить на соревнования, потому что для меня это слишком эмоционально, слишком нервно. Я из тех болельщиков, которые половину матча закрывают ладонями лицо и сквозь пальцы следят за игрой, жмурясь в самый ответственный момент. Мне все время кажется, что если я буду смотреть, то непременно что-то случиться.

Но пропустить игру я все же не смогла.

В первом матче наши сошлись с двадцать девятой школой. Первые полчаса будто примеривались к противнику, оценивали, на что он способен, а потом понеслось. Мяч за мячом, приносили нашей команде все больше очков. Противники были явно слабее. Парни у них какие-то вялые, неповоротливые, не то, что наши. У нас не просто команда, а волчья стая, прущая напролом.

Я совру, если скажу, что любовалась их игрой. Конечно нет. Я смотрела исключительно на Ершова.

Мне еще не доводилось видеть, его в деле, и теперь я откровенно млела, наблюдая за ним. Взгляд, словно привязанный метался за Максом по полю, жадно ловил каждый жест, каждое движение, наполненное дикой энергией.

Как он играл. Мммм. Быстрый, резкий, сильный. У меня даже колени от восторга затряслись.

А за 5 минут до финального свистка, когда разрыв между командами был такой, что уже ничего не нагнать, не исправить, случилось это.

Очередной пас. У мяча практически одновременно оказываются Макс с Денисом. Я будто в замедленной съемке вижу, как Меньшов грубо подсекает моего «братца», попутно задевая плечом и бежит дальше с мячом, а Макс на полном ходу валится на пол. Причем неудачно валится — когда поднимается, мы все видим, как по лицу бежит кровь.

Мне дурно настолько, что все проваливается в туман. Свисток, возмущенные вопли на трибунах, крики тренера. Все это по-боку. Я вижу только Ершова, который морщится, прижимая ладонь ко лбу.

— Не заливай мне пол кровью. В медпункт живо! — командует тренер, и я срываюсь со своего места, будто эта команда предназначалась мне.

Проталкиваюсь сквозь ряды зрителей, выскакиваю из зала и несусь к раздевалкам, как раз успевая на выходе перехватить Ершова.

— Макс!

Пока я бегу, кажется, что он едва держится на ногах, почти при смерти, но стоит подойти ближе, как становится очевидно, что все прекрасно у него с ногами. Он бодрый, но злой, как черт.

Я робею, сбавляю ход и настороженно приближаюсь, с ужасом глядя, на пятна крови.

— Ты…ты как? — дрожащими пальцами нащупываю в сумке пачку салфеток и протягиваю ему, — Держи.

Он молча ее забирает, достает сразу несколько штук, прикладывает к лицу, а я едва стою на ногах, крутит так, что зуб на зуб не попадает. А еще, кажется, я собираюсь зареветь. Приходится закусывать губы, чтобы сдержать жалкий всхлип, рвущийся наружу.

— Белка, ты чего? Из-за меня что ли переживаешь? — спрашивает Макс, подозрительно вглядываясь в мою несчастную физиономию.

— Что? Нет! — да какого черта я отпираюсь! —  Да! Конечно, переживаю! Ты же весь в крови! Вдруг перелом, сотрясение? Черепно-мозговая травма?

Я причитаю, как старая курица наседка, а он внезапно смеется.

— Что смешного? Тебе надо в травмпункт. На рентген. Или в больницу, — я лезу за телефоном, готовая поднять на ноги МЧС, полицию, скорую, да хоть военно-морской флот, но он перехватывает мою руку:

— Расслабься, Ян. Все в порядке. Просто небольшая производственная травма. В спорте такое часто бывает.

— У тебя идет кровь!

— Ну так радуйся, что я раненый, — нагло усмехается он, — а то б я тебя сейчас утащил в укромный уголок, и плевать на то, что обещал дать подумать.

Похоже, с ним действительно все в порядке. Все тот же несносный нахал, от которого у меня начинается нервная тряска.

— Да иди ты на фиг, Ершов! — шиплю, тыкая в него пальцем, — я чуть с ума не сошла, а тебе весело!

— Ладно, Белка, не буянь. Вечером поговорим, а сейчас пойду к медикам…пока кровью не истек и не упал в обморок.

— Дурак!

Он беспечно подмигивает и уходит, а я стою посреди коридора, прижимая руки к пылающим щекам. И не знаю, чего во мне больше. Облегчения, оттого что с засранцем все в порядке, или возмущения от его поразительной способности выводить меня из равновесия.

* * *

Меня понесло так, что уже не остановиться.

Я не стала возвращаться в зал, чтобы досмотреть последние минуты игры — без Макса не интересно, но зато после финального свистка ворвалась в мужскую раздевалку. Как раз в тот момент, когда туда возвращалась команда.

Первым, далеко оторвавшись от остальных, шел бешеный Меньшов. Бледный, взъерошенный, с нервными красными пятнами на щеках.

— Денис, ты совсем с ума сошел?! — я подскочила к нему и изо всех сил толкнула в грудь. Мой бывший явно не ожидал от меня такой прыти и отшатнулся на пару шагов назад, — ты специально это сделал!

Глаза, которые когда-то казались мне красивыми, моментально налились лютой злобой.

— Белецкая, да я тебя сейчас… — и шагнул ко мне.

Я даже испугаться не успела, потому что между нами вклинился один из игроков, закрывая меня плечом, а следом налетел капитан. Схватил его за шкирку и как плюшевого медвежонка откинул к стене.

— Меньшов, тебе конец! Понял?

— Отвали! — тот попробовал брыкаться, но мигом получил затрещину и затих.