Помогайка. Suifenhe. Экзотический детектив (CИ)

  Остальные туристы остановились в центре, в гостинице Плаза. Руководитель группы предупредила, что на отдых женщинам дается час, после этого за ними заедут. Экскурсионная программа была столь насыщенной, что к концу дня Калина уже мало что соображала. Последним номером программы в тот день была телебашня. Экскурсоводы поднимали туристов все выше и выше, от одного уровня башни к другому. Сначала группу поднимали на лифте, но настал такой момент, когда пришлось подниматься пешком. Выше лифт уже не шел. Таня фотографировала все подряд. Наконец, поднялись так высоко, что даже смотреть было страшно, а экскурсовод предложила еще пройтись по стеклу, которое огибало по кругу телебашню. Стекло было бронированным, но от этого не становилось менее страшно. Такое чувство, что собираешься шагать по воздуху над бездной. Таня прогулялась по стеклянной дорожке, а Калина, конечно же, нет. Внизу зеленели поля для гольфа. Когда сели в автобус, чтобы ехать назад, Калина предупредила руководителя группы, что завтра на экскурсию они не поедут. Таня страшно удивилась, Калина ничего ей не рассказывала, все тянула время! И вот теперь, по мнению Татьяны, повела себя совсем странно! Таня не стала вслух оспаривать решение Калины, но посмотрела так выразительно, что Калина поежилась и поняла, что будет разборка. После ужина подруг завезли в гостиницу. Таня молчала, поднимаясь в лифте, молчала она, и шагая по коридору к номеру. Калина испугалась: гроза собиралась нешуточная! Но, войдя в номер, Таня тоже ничего не сказала. Легла, в чем была, на кровать и щелкнула пультом телевизора. Калина первый раз видела подругу в таком состоянии, и поэтому не знала, как себя вести. Дело, наверное, было в том, что первый раз в жизни Калина проявила какую-то инициативу. Гроза обрушилась на голову Калины в то время, когда она меньше всего ждала этого. Выйдя из душа, она наткнулась на Таню, которая ждала ее за дверью:

— Значит так? — с места в карьер закричала подруга, — У тебя от меня тайны, да? Я для  тебя... Я с тобой... А ты?

У Тани не хватало слов, поэтому она  просто вернулась в комнату и стала колотить по подушке, что бы придать вескость своим словам:

— Мы с тобой через столько бед прошли, а ты так со мной поступаешь! Я что, мужика у тебя увела или украла что? Откуда вдруг взялись тайны? И почему ты решила, что можешь принимать за меня решения?

Калина много могла бы сказать Тане в ответ, но не стала. Она просто достала письмо и отдала его Тане. Не веря своим глазам, Таня перечитала записку раза три. Потом шепотом спросила:

— И почему ты мне ничего не сказала?

— Я не хотела ввязывать тебя во все это!

— А почему сейчас все-таки сказала?

— Я испугалась!

— Ладно, эта тема закрыта! Что же мы теперь будем делать?

— Я не знаю.

— Зато я знаю. Слушай, я все придумала! Ты стоишь у памятника, ждешь китаянку, а стою в стороне и наблюдаю за тобой. И как только она к тебе подойдет, и ты пойдешь с ней, я пойду за вами следом!

— Не получится.

— Почему?

— У меня нет фотографии.

— А где она?

— Вероятно, осталась у Игоря дома. Среди вещей Кати, которые она привезла с собой из дома Игоря, фотографии не было!

— Надо было сообщить об этом этим людям, которые будут ждать тебя завтра!

— И как бы я им об этом сообщила?

— Да, прости, об этом я не подумала! Жаль, у меня был такой великолепный план!

— Тань, все равно из этого бы ничего не вышло!

— Почему? Я все продумала!

— Скорее всего, китаянка, которая за мной придет, приготовит какую-нибудь машину для дальнейшего передвижения. Насколько я сегодня видела и слышала, Харбин город большой!

— Ну и что! Я тоже поймаю какое-нибудь такси и...

— И что?

— Да, этот вопрос я не продумала! Китайский язык я не знаю и водителю не смогу объяснить, что ему надо делать и за кем следовать! Так что же нам делать?

— Может быть... Я, конечно, не имею права тебя просить, тем более после сегодняшнего... Но если бы ты согласилась...

— Кончай тянуть резину, выкладывай! Что ты придумала?

— И мне и тебе было бы спокойнее, если бы мы пошли к этому памятнику вместе!

— Но как же... Вряд ли они обрадуются, что ты пришла не одна!

— Все равно у меня нет с собой фотографии, так что одной провинностью больше, одной меньше...