«Помоги моему сыну!»

– Тише, тише, зайка! Хорошо бы, – пробормотала женщина, – ладно, пойдём мы. Спасибо!

– Вам спасибо за покупку, заходите ещё! – ответила кондитер.

– Слышали? Трое взрослых с одной малышкой справиться не могут, – возмущалась кондитер после ухода бабушки с внучкой, упаковывая мой заказ, – готовы придумать что угодно, даже черта лысого! Только ребёнок же не кукла и плакать тоже должен!

Слышать это было неприятно, хотя, отчасти, я была с ней согласна, но слишком уж категорично она высказывалась и совсем некорректно для обслуживающего персонала обсуждать одного покупателя с другим. Согласитесь? Но видать, потому мы и не относимся к высокоразвитым странам, что у нас, повсеместно, процветает “синдром базара”, со мной обсудили предыдущего покупателя, со следующим меня и так далее. Поблагодарив её, я поспешила попрощаться.

Ольга встретила меня со словами:

– Ну что, как там ваша “избушка на курьих ножках”? Ведьма все свои причиндалы вывезла?

– О, Боже! И ты туда же?!– засмеялась я. – Обычная квартира после очень неаккуратной старушки.

– А кто ещё?! Давай, давай, пошевеливайся, заходи и рассказывай быстрей, – поторопила Ольга.

Пока заваривали чай и накрывали на стол, я рассказала ей о коробке, которую забрал мастер Миша, сне и об обоях, найденных в нише.

– Слушай, дурдом! А я сразу тебе говорила, что что-то в ней не так, поэтому и отдавали так дёшево! – сказала сестра. – Ещё и хлам свой не вывезли!

– Ты, правда, думаешь, что это все не случайность?– спросила я.

– Нет, а ты что думаешь?! Думаешь, это никак не отразилось на квартире? Пусть даже она просто сумасшедшая, но вспомни, что мы читали про энергетику жилья? Помнишь, пьяные, плачущие?– тарахтела Ольга.

– Помню, конечно. Но там же и писали, кстати, что энергетику можно почистить, по-моему, капитальный ремонт тоже своеобразный способ очистки, а у нас все будет новое, и потолки, и стены, и полы. А там может, и батюшку пригласим, – говорила я, – кстати, сейчас в кондитерской женщина с ребёнком странную историю рассказывала.

– Ну, расскажи! Ты знаешь же, как я люблю все эти мистические истории, – умоляла Оля.

Пришлось передать услышанное, сестра сгрызла целую Павлова и выдала:

– Слушай, а почему бы и нет!? Вполне возможно, дети часто видят, то, что не видим мы.

– О, Боже! Оля! Дети много фантазируют! А не видят!

– Ну да, ну да! А вспомни, как твой Вадим в четыре года на поминках бабы Ксении всех перепугал? Что тоже выдумал?

Я вспомнила тот случай, у моей мамы была соседка, баба Ксения, как мы её называли. Её единственная дочь с внуком жили в далёком городе Петропавловске-Камчатском, и она нянчила всех детей в нашем доме, включая меня и мою младшую сестру Лену. К ней обращались за советом или помощью практически все женщины нашего дома, она не отказывала ни кому и по мере своих сил помогала всем, как родным. Без преувеличения, могу сказать, что её любили все. Когда баба Ксения умерла, не помню, по каким причинам, но дочь её – Катерина приехать не смогла и хоронили её всем домом, поминки организовали у неё же в квартире в три захода. Уже поздно вечером остались самые близкие соседи, взрослые сидели за столом в одной комнате, а дети играли в соседней, проходной комнате. Когда все уже уставшие, а кто то и изрядно выпивший, стали вспоминать смешные случаи, происходившие с бабой Ксенией и громко смеяться, мой Вадим отошёл от детей и подошёл к креслу, где любила сидеть усопшая, постоял немного и подойдя к столу, громко сказал:

– Баба Ксения просит сказать всем большое спасибо, что вы все собрались проводить её!

За столом возникла звенящая тишина, замокли все даже сильно пьяные – слишком по-взрослому он это произнёс, а Вадим продолжил:

– И ещё она просит не смеяться так громко сейчас, ей это неприятно! И не думать про Катюшку плохо, она её очень любит.

Тут уже не по себе стало нам с мамой. Чтобы успокоить поминающих, я спросила:

– Сынок, а когда баба Ксения тебе такое сказала?

Вадим показал на кресло и произнёс:

– Да вот же она! Улыбается и смотрит на вас!

Жутко стало всем, многие, попрощавшись, ушли, самые отчаянные стали громогласно произносить поминальные речи. Нет, не скажу, что я отчаянный скептик, но Ольге лучше думать так, а то стоит мне признаться, что я тоже верю в мистику, мы тогда только о ней и будем говорить.

– Что задумалась? – вывела меня из воспоминаний сестра.

– Ой, не знаю даже, вряд ли он мог такое придумать, но может он просто не мог понять, своим детским умом, почему люди смеются, когда кто то умер. Дети же такие категоричные! Мне тяжело в это верить! Ну, понимаешь же, с медицинским образованием, это очень сложно, – оправдывалась я.