Помолвка

С моря фейерверк казался ещё восхитительнее. Скалы острова сливались с тёмной водой, и освещённые разноцветными снопами взлетающего к небу света бело-розовые стены и башни дворца казались плывущими по небу. А бушующее в небе великолепие, отражаясь на гребнях лёгких волн, создавало иллюзию второго фейерверка, подводного.

Баркас, понемногу набирая ход, тёмной тенью скользил в сторону материка, оставляя за кормой празднующий двойную помолвку остров.

Стоящий у борта Дорданд с виноватой грустью смотрел в ту сторону, отлично понимая, какую боль причинит его бегство родителям.

Но и оставаться тут он больше не мог. Отец с дедом большую часть дня были заняты какими-то тайными делами, мать всё свободное время посвящала малышке, Райт любезничал с невестой. И только Дорд мотался по дворцу и парку как неприкаянный.

Разумеется, никто его не гнал и не игнорировал, наоборот, всегда были рады его появлению. И вот именно это тяготило молодого герцога сильнее всего. Слишком уж все были с ним внимательны и предупредительны. Даже Брант попытался развлекать, но Дорданд, вовсе не желавший считать себя страдальцем, отнёсся к энтузиазму друга с подчёркнутой холодностью. В тот день капитан сразу же отстал, ошибочно посчитав, будто Дорд обижается на то нападение, и не подходил, пока не изобрёл план побега.

Жаль, конечно, что именно Дрезорту всё это пришло в голову, очень уж не хотелось герцогу брать с собой капитана.

Видел, как сияют от счастья глаза Риселлы, замечал, с какой нежностью взирает на неё гвардеец. Да ещё и король Дрезорту подарок к помолвке преподнёс – звание полковника. Теперь Бранту можно о нём забыть, таких вещей короли не прощают даже преданным воинам.

Особенно преданным.

И ведь как удачно всё складывалось, пока на празднование помолвки не прибыл Азарил. Лурденец сразу смекнул, что Брант с Дордом что-то задумали. У них, у северян, вообще интуиция на всякие заговоры хорошо развита, слишком жизнь суровая. Всё время кто-то кого-то спихнуть с тёплого места норовит. А им с братом сейчас особенно бдительными быть приходится, слишком резко свой род из бедного и захудалого в удачливые вывели. Король Редверрик, едва узнал, с кем породнился Даннак, и получил от Багранта предложение выдать за племянника дочку, немедленно призвал ко двору матушку Галирии. Вместе с мужем и сыновьями, разумеется.

Впрочем, зная Азарила, можно было не сомневаться, что он обязательно когда-нибудь добьётся благополучия для своего рода. Слишком уж обострённый у него нюх на разные авантюры. Он и на Битаре, немного понаблюдав за Дордом, сделал свои выводы и, зажав друга в уголок балкона, без проволочек сообщил, как сильно разочаруется в друзьях, если ему немедленно не расскажут, в чём дело. А когда герцог попытался всё свести к шутке, блондин оскорблённо засопел, и пришлось говорить ему правду. И теперь он невозмутимо стоит у руля, словно и изначально готовился сбежать от сестры в самый разгар праздника.

Да и Бранта не удалось оставить на острове, как предлагал северянину герцог.

Хотя уговаривали они полковника вдвоём.

Хорошо ещё, Гизелиус с Тренной к тому моменту уже ушли в обитель, сославшись на важные дела. А то и метр обязательно сунул бы нос в замыслы Дорда, хотя о своих собственных говорил нехотя. Лишь в ответ на вопрос, отчего магистры так долго возятся с шаманами, намекнул на планы магов захватить хоть одного врага живьём.

Про попавших в заложники к освободившимся шаманам заключённых случайно обмолвилась Тренна. Проговорилась Райту, с неуклюжей хитростью попытавшемуся расспросить её про Милли. Почему-то магиня питала к новоиспечённому герцогу необъяснимую слабость. Вот и проворчала, что Милли в обители и с нею всё в порядке, но в подземельях неистовствуют накрепко запертые тёмные маги. Поэтому обычным людям и слабым ученикам в Эр-Маджаре делать нечего, магистры даже своих родичей на побережье отправили. Якобы на каникулы.

– Дорд, пойдём в каюту, – мягко позвал неслышно подошедший Брант, несколько минут издали наблюдавший за застывшим, как изваяние, другом.

– Идём, – со вздохом согласился тот, бросил последний взгляд на расцветающие в небе цветы фейерверка и поплёлся следом за капитаном.

Называть друга полковником после совместного побега казалось насмешкой.

В маленькой каюте, считавшейся капитанской, возле стола с разложенной на нём картой, уже сидел Азарил. Северянин, сменивший праздничный камзол на простую куртку, выглядел по-походному. Похищение баркаса прошло безукоризненно, впрочем, герцог и не сомневался в талантах Дрезорта.

Его гвардейцы, поставленные якобы для охраны баркаса, незаметно протащили туда из караулки загодя приготовленные капитаном вещи. Ключи от калитки, открывавшейся на ведущую к монастырскому причалу тропу, Дрезорт вообще всегда носил с собой, а припрятанные им в кустах гвардейские серые плащи с капюшонами вмиг сделали троих беглецов неприметными и неузнаваемыми.

– Куда вы собирались плыть? – поднял от карты серьёзный взгляд северянин.

– В Имгант, – не раздумывая, сообщил Дорд.