Помолвка: Рассказы

— Меня зовут Ланжло, — сказал он. — У меня шестьсот тысяч франков ренты.

Гонфлье восхищенно выругался. Финар опечаленно пожал плечами и прошептал:

— Как хотите, но попасть в этакую переделку, когда ты так богат, просто обидно.

— Я говорю это, чтобы вы лучше меня поняли. Год назад я повстречался с женщиной и оказался настолько неосторожен, что стал за ней ухаживать. У нее были красивые глаза и нежный голосок. И вот сейчас, в лесу, я понял, что из-за него-то я и погиб. Я не мог больше слышать этот голос, такой нежный и певучий.

— Чувствам не прикажешь, — заметил Финар. — Обычный случай.

— Я говорил ей, что люблю, а она смеялась в ответ: «В самом деле?» Боже мой…

Ланжло собрался было зарыдать, но Гонфлье помог ему прийти в себя.

— Смелее, смелее. Будьте тверже! Подумаешь, женский голос!

— В том-то и дело, что женский голос, эх вы! Я был холост, и понятно, почему я так боялся заговаривать о свадьбе. Когда у тебя шестьсот тысяч франков ренты, то невольно призадумаешься, стоит ли их разбазаривать. Да, я был совершенно прав, что не хотел спешить. Но кто знал… Наконец я согласился, поддавшись на уговоры нашего общего друга, у которого была этакая рыжая шкиперская борода…

И, сжав кулаки, Ланжло завопил дурным голосом, явно непривычным к такого рода фиоритурам.

— Грязный тип! Я эту твою бороденку по волоску повыдергаю! Мерзавец! Ну попадись мне только в темном переулке… Я тебя заставлю просить прощения… Ты у меня попляшешь! Я тебе оторву голову вместе с твоей рыжей бороденкой!

— Нет, нет, — по-отечески утешая, возразил Гонфлье, — вы этого не сделаете.

— Как не сделаю? И глазом не моргну, слышишь! Оторву ему…

— Это будет просто неблагоразумно, — сказал Финар. — Надо уметь довольствоваться малым. Не думайте вы больше об этой проклятой рыжей бороденке…

— Не думайте… — злорадно усмехнулся Ланжло. — Сначала послушайте, что было дальше. Итак, это ничтожество меня убедило. По его словам, она была само совершенство. Я слушал развесив уши, да к тому же она и вправду была привлекательна. Само собой разумеется, у нее не было ни су за душой; в этом смысле надежды возлагались на ее дядю по материнской линии — она не без умысла называла его «мой старый дядюшка», но ему от силы было сорок пять, и вдобавок он был здоров как бык. Но мне бы и в голову не пришло хоть раз упрекнуть ее в чем-то, если бы она вела себя достойно, как полагается супруге. Сейчас я взбешен, хотя я совсем не злой человек…

— Мы тоже! — воскликнули Гонфлье и Финар. — Разве может кто-нибудь быть добрее нашего брата!

Ланжло горько усмехнулся и, позабыв про свой рассказ, погрузился в мрачную задумчивость.

— Это не все, — сказал Финар. — Вам осталось самое главное.

— Верно — самое главное и самое печальное. Итак, в конце прошлого года я женился. Прекрасное зрелище, и народу в церкви собралась целая толпа. Он был свидетелем… Мерзавец! А потом все время терся у нас. Он был другом дома — короче говоря, спал с моей женой!

— Положа руку на сердце, — сказал Финар, — я ждал этого с самого начала.

— А я, — сказал Гонфлье, — как только вы заговорили о том, что оторвете ему голову, тоже кое-что заподозрил.

— Забавно. А вот я, который видел их каждый день, я и подумать об этом не мог. Да что там, я был совершенно счастлив с женой. Я любил ее еще больше, чем до свадьбы, и день ото дня все сильнее. У нее был такой нежный голос… нет, есть вещи, о которых словами не скажешь, их и представить-то себе нелегко: ведь замужество придает голосу хорошенькой женщины нотки, которые по соображениям скромности не подобают благовоспитанной девице. Я был уверен, что в мире нет никого счастливее меня. И подумать только, у нее — любовник… Но я так бы ни о чем и не догадался, если бы не случай. Я иногда уезжал по делам дня на два, на три. В этот вечер я вернулся на день раньше, чем предполагал. Погода была хорошая, и от вокзала я пошел пешком…

— Прошу прощения, — прервал его Финар, — но в котором часу вы подошли к дому?

— Если память мне не изменяет, было ровно без четверти девять.

— Точь-в-точь как у нас! — воскликнул Финар. — Без четверти девять. Я так и думал!

— Вот это лихо! — ликовал Гонфлье. — Точнехонько без четверти.

Восхищенные совпадением, приятели смеялись и щипали друг друга за спиной Ланжло. Последний, неприятно пораженный столь неуместным весельем, сухо произнес:

— Когда вы заговорили о признаниях, я и не подозревал, что вы просто хотели поразвлечься. И я сожалею…

— Только не обижайтесь, — сказал Финар. — Мы с Гонфлье смеемся потому, что та же история произошла с нами в тот же самый час. Но, честное слово, никто из нас в душе не смеется над вами. Вы говорили, что от вокзала пошли пешком…

— Да, я хотел сделать жене сюрприз и проскользнул в дом, никем не замеченный. Поднимаясь на второй этаж, я услышал в ее спальне мужской голос; открываю дверь и вижу его, совершенно голого, в одной только рыжей бороденке. Поймите меня. Совершенно голый при моей жене! Невероятно, не правда ли?

— Такие вещи берут за живое, — сказал Финар. — Это почти неизбежно.