Помощница капитана. Книга вторая (СИ)

— Люблю… — Орлов вздохнул. — Я не знаю, Ксения, — он наконец посмотрел девушке в глаза. — Вы так легко говорите это слово, как будто любовь — это так просто. Как будто она всюду вокруг нас.

Ксения спокойно смотрела на него.

— Мне было трудно это сказать, граф. Но какой смысл прятаться от себя?

Орлов поджал губы и отвернулся.

— Я не знаю… — устало сказал он. — Я не знаю, верил ли вообще когда-нибудь в любовь. Я выбрал Анастасию, потому что она смотрела на меня так… — Орлов покачал головой.

— Потому что она любила вас, — Ксения отвела взгляд.

— Ветра, Ксения, ей было тринадцать лет! Что она могла понимать?

— А сейчас?

— Сейчас она немногим младше вас.

— И вы думаете, что я понимаю так же мало, как она?

Орлов долго молчал.

— Я думаю, это пройдёт, — наконец сказал он.

— Не пройдёт, пока вы рядом со мной. А может быть, не пройдёт вообще никогда.

Орлов молчал. Он отыскал где-то засохшие зёрнышки пшеницы и теперь бросал их в реку по одному, наблюдая, как они тонут в холодной воде.

— А хотите сходить на маскарад? — сказал вдруг он и, резко повернувшись к Ксении, притянул её к себе.

Ксения широко распахнутыми глазами смотрела на него. До сих пор они старались не показываться в многолюдных местах.

«Нельзя!» — кричало всё разумное у неё в голове.

— Хочу, — задавленно ответила она.

На губах Орлова появилась улыбка, которая, впрочем, не смогла победить усталость в глазах.

— Тогда приготовьте платье. И будьте в среду на дороге к Иглкорту в восемь часов.

На дороге к Иглкорту у Белой мызы расположился роскошный сад Нарышкина, у ворот которого красовалась надпись: «Все жители Шлиссельбурга приглашаются пройтись по аллеям и подышать прекрасным воздухом для обретения умиротворенности и поддержания хорошего самочувствия».

Приглашали, конечно, далеко не всех. Однако кареты со знатными дамами и господами, запряжённые шестёрками лошадей, останавливались перед воротами одна за другой.

Гений танцевального искусства сеньор Коррезе руководил здесь устройством маскарадов. На каждый такой маскарад съезжалось по две тысячи гостей.

Как и на любом церемониале, на балу у Нарышкиных сохранялась социальная иерархия, но здесь она была не столь заметна, как во время проведения других ритуалов.

Стоило Ксении войти в дом, как она увидела в конце галереи с видом царственной особы восседавшую на импровизированном троне госпожу Ленорман — несмотря на маску, узнать её было легко. На ней было платье из тончайшей кисеи со множеством складок, которые закрывали грудь и немного руки. Голову красавицы украшал тюрбан из ещё более тонкой ткани. Если бы не золотая повязка на лбу, то могло бы показаться, что в зале находится великолепная алебастровая статуя.

Ксения невольно отметила, что назавтра туники наверняка будут забыты, и все дамы будут одеты ровно так же, как сегодня она.

Все приглашённые на бал дамы приветствовали её стоя — вереница их тянулась до самого входа, а затем убегала в гостиный зал.

Лестница и стены особняка были увиты лилиями и розами, а также зеленеющими ветвями деревьев. Предметы, освещённые цветными фонарями, казались неземными.

Хозяйка дома была восхитительна в своём белоснежном античном платье, застёгнутом на плечах двумя бриллиантовыми аграфами. На ней не было ни ожерелий, ни дорогих камней — только бриллиантовые серьги в ушах и живые цветы в волосах.

Император не смог прибыть к началу бала и просил передать, чтобы его не ждали, однако никто не решился начинать без него.

В половине одиннадцатого его ещё не было, в то время как гостиные были буквально наполнены гостями. Но вот без четверти одиннадцать к подъезду подъехала карета Александра, который быстро вошёл в первый зал и, в ответ на поклон, поцеловал руку сначала хозяйке, а затем госпоже Ленорман. Позволив себе взять последнюю под руку, он повёл её в сад.

В саду Джардино ди Естази для танцевальных забав была возведена площадка с колоннадой и ступенями вокруг нее, а в центре её была устроена большая поляна — вся в ромашках и колокольчиках. К семи вечера сад уже заполнился гостями, отовсюду доносились звуки духовой музыки в исполнении оркестра императорской гвардии. Дамы в шикарных платьях, усыпанных цветами, располагались на ступенчатых трибунах вокруг площадки.

Вид потрясающего собрания нарядных женщин, военных в шикарных униформах и с орденами в драгоценных камнях, рассредоточенная по изумрудной поляне внушительная толпа, вся переливающая многоцветными сверкающими цветами туалетов, нависшие деревья, создававшие густую завесу зелени, канал Нерга, в воде которого словно в зеркале были видны и бирюзовое небо, и все красно-розовые тона заката; заросшие склоны высоких холмов, пропадающие в легкой дымке на горизонте — все являло волшебную картину.

Ксения же стояла в стороне, в тени колонн, и равнодушно-устало взирала на то, что происходило кругом. Орлов всё ещё не пришёл. Что это значило — Ксения не могла угадать. Орлов мог быть равнодушным или замкнутым, но никогда не обманывал её. У него, конечно, могли появиться дела, но…