Понаехавшие (сборник)

Там до сих пор есть журналы Новый Мир, Наш Современник, Знамя, Звезда и другие толстые издания, в которых публикуют настоящую прозу, а не ту, которая в «Интернете» (пишется с кавычками). Ту, которая в «Интернете», они тоже с удовольствием публикуют, если им принести на дискете. А если не принести, они не знают, где её взять, потому что интернет в редакции только через диалап и вообще там вирусы, графомания и никто в редакции не умеет включать компьютер.

Там до сих пор есть Фазиль Искандер, Андрей Битов, Евгений Евтушенко и многие другие. Кроме того, там есть множество премий: Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского, Белого, Чёрного, Букера, Антибукера, Большая Книга, Малая, Дебют, Успех, Триумф, да всех и не перечислишь. Их вручают кому-нибудь каждые два дня в очень торжественной обстановке.

Молодёжную литературу время от времени собирают в каком-нибудь пансионате за городом и ласково наблюдают за тем, как бурно она между собой ебётся. А вдруг из этого что-нибудь да родится?

Там постоянно идёт война: прогрессивные писатели воюют с мракобесами, а новые реалисты борются со старыми.

Про всё это всё пишут специальные издания – Книжное Обозрение и, вы будете смеяться, Литературная Газета (тысячу лет её не читал – интересно, есть ли в ней до сих пор шестнадцатая страница?).

Там говорят «проза», «моё творчество», там есть критики и антикритики, которые рассуждают о тенденциях и роли литературы в нравственном воспитании общества. Эту Настоящую Литературу иногда приглашают в Кремль и там с ней беседует Господин Президент или, на худой конец, Администратор Сурков. Настоящая Литература тогда закидывает ногу на ногу и требует себе автомобиль волга и домик в Переделкино. В Кремле обещают об этом подумать.

А в общем-то, пусть она будет, почему бы ей не быть? Я со многими людьми из той литературы выпивал. Люди они, как правило, приятные и не злые. Напиваются только очень быстро, но это понятно – непростая у них работа, нервная. Устают.

5П

В связи с последней книжкой Виктора Олеговича Пелевина почему-то вспомнилось мне происшествие из прошлого – лет пять назад или около того.

Пришло мне тогда по почте письмо откуда-то из Американских Штатов, но по-русски. Мол, уважаемый Дмитрий, мы тут (то есть в России, конечно) собираемся снимать кинофильм по роману дженерейшн пи, уже и актёров нашли, но сценарий нам как-то не очень нравится. Не могли бы вы этот сценарий как-то слегка улучшить и дополнить?

И в приложении два файла: в одном общее описание фильма (в главных ролях Константин Хабенский и Мила Йовович, сценарий Шендеровича), во втором сам сценарий.

Я не стал читать сценарий и, как всегда подозревая наёбку, ответил вежливо в том смысле, что вы, наверное, ошиблись адресом и вам следует обратиться непосредственно к Виктору Олеговичу.

На что мне вскоре пришёл грустный ответ о том, что Виктору Олеговичу это всё нахуй не интересно, и, может быть, Вы таки посмотрите? Я, конечно, обиделся, что вот, видите ли, Виктору Олеговичу это не интересно, а мне с какого-то хуя должно быть интересно, но сценарий прочёл почти весь, за вычетом десяти, может быть, или двенадцати страниц, которые не осилил.

Это был, безусловно, Шендерович: никто, кроме него, не сумел бы сделать из довольно политически вялого произведения документ такой беспощадной и обличительной силы в отношении существующего на тот момент (да, наверное, и сейчас) режима.

Я немедленно почувствовал себя последним говном и написал письмо про то, что сделать это ещё лучше невозможно и нужно переписывать всё с самого начала. Ответ на это моё сообщение пришёл где-то через год. Там было написано, что проект этот счастливо накрылся пиздой.

К чему это я? А совершенно ни к чему. Так просто, вспомнилось.

А про 5П я чего могу сказать?

Я не поклонник, но вполне благодарный читатель Виктора Олеговича, хотя у культурных людей это не принято, но мне можно, я же крестьянин.

Поэтому я ничего не скажу.

Я не лучше всех, но лучше многих знаю, как вежливы, настойчивы и убедительны бывают издатели в преддверии какой-нибудь книжной ярмарки или грядущего финансового кризиса.

Рабочее

Укладывая мальчика днём спать, заснул с ним за компанию. Пока спал, приснился рассказ – полностью и целиком.

Обычно, конечно, во сне с логикой не очень: «иду я по Парижу у себя в ванной» ну и так далее.

А тут на проснувшуюся голову пролистал: ну, логики примерно столько же, сколько у Хармса в повести про старуху, но она вполне присутствует.

В общем, не периодическая, конечно, система химических элементов, но тоже ничего – в хорошем хозяйстве всё сгодится.

Юбилейное

В мемуарах режиссёра Соловьёва, которого многие нецензурно бранят, а я его очень люблю за кинофильм про чёрную розу – эмблему печали, есть хороший рассказ про то, как они однажды с ныне покойным Кайдановским, будучи в Питере, сняли на гинекологическом конгрессе трёх молодых гинекологинь и пошли с ними пьянствовать в гостиницу Астория к Никите Михалкову.