Понедельник начинается в июне

– Во-первых, эта бумага послужит лишним доказательством на суде. А во-вторых, она ничего для тебя не меняет.

– Но я могу потерять свой гектар счастья!

Наталья возмущалась так громко, что в их разговор счел нужным вмешаться нотариус.

– Не потеряете, – заверил он Наталью, улыбаясь ей все той же своей безмятежной улыбкой. – Этот договор для суда – важная улика, а для вас просто никчемная бумажка.

– Почему?

– Потому что я такой же нотариус, как вы рабочий с плантаций по уборке сахарного тростника. Доводилось вам там работать?

– Нет, никогда.

– Вот и я не имею такой должности. Позвольте представиться, старший помощник следователя Барков Илья.

И он снова улыбнулся Наталье своей замечательной улыбкой.

– Находился тут при исполнении. А настоящего нотариуса, того самого Семена Ивановича, мы задержали. У нас будут к этому господину несколько неудобных вопросов, в частности почему задержанный нами гражданин Мишкин был так уверен, что весьма сомнительный договор дарения будет оформлен у нотариуса без всяких лишних вопросов.

– Да, это надо выяснить, – согласилась Наталья. – Но еще я хочу понять, неужели Денис и есть наследник деда Фили?

– Что вы! Как говорится, он ему ни с бабушкиной, ни с дедушкиной стороны не родственник.

– Но ведь в договоре дарения он указал свое имя.

– Все правильно. К нотариусу явился он сам, паспорт у него был с собой на свое имя, значит, и дарение оформлено было на него.

– Но Денис все время твердил, что он борец за справедливость. Что участок должен быть возвращен законному наследнику. Выходит, наследник – это он?

– Нет. Возможно, он впоследствии собирался передать участок законному наследнику, но лично у меня что-то есть большие сомнения на сей счет. Скорее всего этот тип был намерен оставить все, как есть. А наследнику время от времени просто выплачивать кое-какие дивиденды. На чулки там да на помаду.

– Чулки? Помада? Выходит, наследник – женщина?

– Она самая. Дочь Филимона Андреевича, с которой он не поддерживал отношений вот уже почти тридцать лет. И потому ничего удивительного не было в том, что, даже столкнувшись с ней нос к носу, он ее не узнал.

– А она? Она его узнала?

Помимо воли Наталья почувствовала интерес к этой истории. Столько лет они жили с дедом Филей бок о бок, а Наталья совсем не знала подробностей, почему ни дочь, ни жена никогда к нему не приезжали. И теперь Наталье очень захотелось это выяснить.

Илья ее понимал.

– Эту удивительную семейную сагу со всеми ее подробностями мы с вами обязательно обсудим, – сказал он Наташе. – Но только это будет не сейчас, это у нас с вами случится чуть позднее.

Свое слово Илья сдержал. Но этому предшествовал ряд удивительных событий, о которых речь еще впереди. А пока что Наталье пришлось вдоволь покататься в отдел полиции, чтобы снова и снова давать там свои показания по факту совершенных Денисом преступлений.

Общаться ей приходилось с самыми разными людьми. Сперва с ней разговаривали помощники следователя: младший и старший, а потом уж и сам следователь.

Но никто из этих людей, ни Архип, ни Илья не желал давать ей подробных комментариев касательно того, что за личность скрывалась под маской дочери деда Филимона. Спросить у Лены – матери детей с котятами, Наталья не могла. И мать, и дети исчезли внезапно и загадочно, словно бы никогда и не арендовали свой маленький желтый домик. И никто не знал, куда они подевались. На участке блуждал лишь один маленький жалобно мяукающий от голода и страха котенок, которого Наталья подобрала, а потом, памятуя былой опыт, попыталась вернуть заводчице, той самой похожей на цаплю женщине.

Но та от котенка категорически отказалась:

– Вот еще! Клиентов у меня на него нет, а держать у себя я не буду. Неизвестно, в каких условиях животное содержалось до сих пор. Может быть, он теперь весь кишит паразитами или вовсе болен. Еще других моих животных заразит!

– Подержите его в карантине. Отдельная клеточка и усиленное питание, в котором малыш явно нуждается.

– Некогда мне с ним возиться. Тем более что я знаю, что у этого животного есть хозяева, а значит, они могут за ним вернуться, стало быть, в ближайшее время продать животное второй раз я уже не смогу.

– И как вы предлагаете мне с ним поступить? – рассердилась на нее Наталья. – Нужно оставить малыша одного на пустом участке? Пусть его сожрут собаки или сам помрет от голода?

– Меня это не касается, – заявила Цапля. – Животное было мной продано в идеальном состоянии. Сейчас его состояние таковым не является, это видно невооруженным глазом. А моя репутация заводчицы должна быть безупречна. Я не могу позволить себе продать больное или зараженное паразитами животное. А это значит, что мои предназначенные для разведения и продажи животные не могут общаться со всяким там уличным сбродом.

– Какой сброд! – Наталья даже задохнулась от возмущения. – Это ваш котенок. Ваш!

– Был мой. И был мною продан. На этом наши с ним отношения и закончились! С вами, кстати говоря, тоже. Прощайте!

– Что же… – тихо произнесла Наталья. – И вы прощайте. И еще мне искренне жаль ваших кошек!