Понятие о сокровище (СИ)

Глубокий вдох, глубокий выдох. Тело напоминало тюрьму или, скорее, пыточную камеру, хотя шевелить конечностями я могла без проблем. Только от левой руки тянулась прозрачная трубка капельницы. А вот комната ничем не напоминала больничную палату, скорее, номер гостиницы.

– Ожидаемо… – угрюмо заметила я.

– Еще как.

Голос Рэйфа испугал меня до чертиков, заставив дернуться и тут же скривиться от боли. В комнате царил полумрак, а мужчина так удачно спрятался в тени рядом с окном, за которым то и дело раздавалось тихое гудение. Нельзя же так пугать людей! Однако интересовало меня другое:

– Я что, в аэропорту? – Приподнявшись к изголовью кровати, я попыталась разглядеть хоть что-то за окном, но на фоне черноты видела лишь отражение Рэйфа.

– Гостиница при аэропорте, – уточнил мужчина, обернувшись.

– А капельница зачем?

– Чтобы ты быстрее очнулась. Если бы ты не проснулась до утра, тебя бы пришла будить Надин, и никто бы уже не стал отвечать на твои вопросы.

Я в смутном недоумении осмотрелась. В голове, на удивление, было ясно.

– Понятно… ладно, я поняла, это не мое дело. Улечу в Париж первым же делом и не буду…

– О-о, нет, – тихо засмеялся Рэйф, удивляясь моей наивности. – Думаешь, мы так просто теперь тебя отпустим? Чтобы ты тут же отправилась следом за Дрейками? Ага, конечно.

Дело пахло жареным. Здравый смысл, наконец, занял законное место, выкинув с пьедестала почета авантюризм, с которым я бросилась в это дело. Поутру обычно всегда сожалеешь о вечерних буйствах. Собрав волю в кулак, я искренне надеялась, что голос мой не дрогнет:

– Послушай, я сожалею, это действительно не мое дело. Но я должна была помочь Дрейкам, они мне как семья, это дело принципа. Теперь я вижу, что просто мешаюсь у всех под ногами и…

– Ой, да хватит распинаться, – устало остановил меня Рэйф. – Я хорошо тебя узнал за эти годы. Сейчас ты сожалеешь, а через пару часов уже будешь сидеть в самолете до Мадагаскара.

– Туда разве ходят прямые рейсы?

– Я понятия не имею, предпочитаю летать на своем самолете.

Это что, еще один повод похвастаться? Нет, Рэйф уже не придавал таким мелочам значения, не замечал, как дерзко они звучали.

Он пребывал в скверном расположении духа, несмотря на ровный голос и расслабленную позу. Вздумай я сбежать, меня не то что он остановит или его наемники, после сна в конечностях будто застывал бетон. Осознавать себя загнанной в угол никогда не нравилось, а сейчас я будто вернулась на пятнадцать лет назад, когда также сидела взаперти и ждала инструкции от Рэйфа. Что-то мне подсказывало, сейчас так просто сбежать не удастся.

– Ну буду я тебе третьей палкой в колесе, что с того? – с томимой злостью спросила я. – Такой же проблемой, как и для Дрейков, к которым я, кстати, не собираюсь присоединяться в этих… поисках. Больше нет. Тебе-то от меня какая польза?

Моя злость его явно забавляла, даже в тени я отчетливо различила, как уголки его губ дернулись вверх.

– Давай подумаем, – медленно подойдя ближе, Рэйф присел на край кровати, заставив меня подтянуть к себе ноги. – Во-первых, ты известный посредник на рынке искусств, и у тебя есть довольно полезные связи и опыт. Во-вторых, ты будешь моим козырем против Дрейков… раз вы так близки.

Последнее слово, несмотря на жесткую улыбку, Рэйф едва не выплюнул с отвращением.

– Ну и мне приятна твоя компания.

Серьезно?

– Серьезно? – озвучила я мысль с откровенно недоверчивым выражением, которое позабавило мужчину.

– Надин интересный человек, но… не нашего круга и интересов.

– Я не состою в клубе садистов, – огрызнулась я.

Рэйф усмехнулся, но не от веселья, скорее, подчеркивая свою власть надо мной – скалься я сколько душе угодно, положение не изменить. Улыбка, какой бы искусственной она ни казалась, медленно сошла с губ мужчины. Из-за тени, падающей от торшера, черты его лица стали более заостренными, а глаза потемнели. Все равно, что хищник, наблюдающий голодным взглядом из-за укрытия за раненной ламой.

– Не хотела всего этого – не стоило меня тогда обманывать.

Ах вот оно что… наверное, не лучшей идеей вздыхать с облегчением, или от усталости, когда тебе слух шлифуют одной и той же песней не первый год. А хуже всего то, что гордость за одержанную победу медленно и верно скатилась по ступеням деградации в чувство вины. Если признать это перед собой у меня хватило мужества, то демонстрировать перед миром свою слабость я не хотела.

– А чего ты ожидал от двадцатилетней девушки без денег, без документов, да сбежавшей из тюрьмы? – С не меньшим ядом на языке спросила я. – Ты и так неплохо жил.

– Если бы только было в деньгах дело! – повысил голос Рэйф, вскочив с кровати. – Ты опозорила меня! Ты хоть… ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить? Что я едва не потерял все из-за тебя!

– Из-за меня? – я и была бы рада опешить, да только в случае с Рэйфом перестала удивляться. Только истерично усмехнулась. – Милый мой, напомнить, что ты хотел украсть алмаз, а не я? Напомнить, что я предупреждала, что там ни черта не будет!

– На твое счастье – было.