Понты и волшебство

Я не стал ему угрожать. Угроза без способности привести ее в исполнение глупа и жалка. И предостерегать насчет Лени тоже не стал. Если Александр такой дурак, чтобы идти в услужение к бандиту, так тому и быть. Каждый сам выбирает свой путь к могиле. Александр стоял на очень коротком.

– Присядь, – бросил ему Леня, и тот послушно опустился на стул, словно дрессированная собачка. – Слышь, как там тебя, Геныч, давай я тебе кое-что объясню.

– Если это доставит вам удовольствие.

– Доставит, – сказал он. – Во-первых, ни в какой ты не в больнице, как ты, наверное, воображаешь. Ты у меня на даче, я специально оборудовал для тебя эту комнату.

– Очень мило с вашей стороны.

– Тебя обработали психотропом на стоянке, – сказал он, – когда ты пытался сесть в свою машину. И сразу же привезли сюда, так что для всех своих знакомых ты пропал без вести больше месяца назад. Зная твоих знакомых, могу сказать, что тебя уже никто не ищет.

Я промолчал. Что тут скажешь, я тоже знал своих «знакомых».

– Твой Андрюша действительно наделал в штаны от страха, сидит и трясется на своей даче, обложился автоматчиками со всех сторон. Но мне он не нужен.

– Нет так нет, – сказал я.

– Сашок работает на меня уже полгода, – сказал Леня. – Я давно под тебя копаю, знаешь ли. Догадываешься, почему ты еще жив?

– Догадываюсь, – сказал я.

– Еще бы ты не догадывался, – сказал он. – Ты все еще жив из-за того, что ты один обладаешь правом гребаной подписи на учредительных документах, без которых я не могу поставить во главе твоей фирмы моего человека.

– Так и было задумано, – сказал я.

– А в случае твоей смерти все имущество отходит государству.

– У меня нет наследников, – сказал я. – А государство не откажется от столь лакомого кусочка. И с государством вы тягаться уже не сможете.

– Поэтому ты и должен подписать документы, – сказал он. – Нотариуса я обеспечу, все остальное тоже. К сожалению, мы немного переборщили с дозой психотропа и ты валялся в отрубе слишком долго. Слушай, ну тебя и глючило! – восхищенно добавил он.

– А еще вам нужны номера тайных счетов в европейских банках, – сказал я.

– Умен, чертяка, – сказал он.

– И что я получу, если буду сотрудничать?

– Я тебе гарантирую быструю и безболезненную кончину и самые пышные похороны в истории нефтяного бизнеса, – сказал он.

– Быстрая кончина и пышные похороны никогда не стояли высоко в списке моих жизненных приоритетов.

– Альтернатива может быть хуже, босс, – сказал Александр. – Вы ведь можете пробыть тут еще очень долго.

– И не надо делать таких больших глаз, как будто за моей спиной кто-то стоит, – сказал Леня. – Мы на моей даче, если ты вдруг об этом забыл, и, кроме моих людей, сюда никто не войдет. Или у тебя очередной глюк?

– Леонид, – проникновенно сказал я, потому что чувствовал, что обращаюсь к нему в последний раз, – вы совершаете фатальную ошибку, недооценивая силу глюков.

– Эк тебя торкнуло, – сказал он. – Хррр… шшшш… – сказал он. – Ой, – сказал он.

А больше он ничего не говорил.

Из его груди, как раз на уровне левого кармана пиджака, торчало тонкое и узкое лезвие эльфийского кинжала. Капелька крови свисала с самого кончика.

За его спиной стояла моя любимая. Такая, какой я ее помнил, в дорожном костюме эльфов, так не к месту смотревшемся в стенах моей тюрьмы.

Галадриэль вытащила кинжал, небрежно стерла с лезвия кровь о костюм Лени, явно обошедшийся покойнику не в одну штуку баксов, и позволила телу упасть. Сделав шаг ко мне, она тремя движениями разрезала стягивающие меня ремни и одарила коротким поцелуем.

Александр сидел на своем стуле ни жив ни мертв.

– Видишь, Сашок, как оно обернулось, – сказал я, глядя ему в глаза.

– Босс… – пролепетал он.

Он явно не понимал, что происходит, а у меня не было никакого желания объяснять.

– Позволь мне, – сказала Галадриэль, поигрывая кинжалом.

У меня было желание поиграть в благородство и отпустить предателя на все четыре стороны, но предательство нельзя прощать даже во сне.

– Я свой мусор сам выношу, – сказал я, нежно вынимая из ее пальцев клинок.

Я думал, что на этом сон закончится, и я проснусь в палатке Королевского Стражника, но Галадриэль взяла меня за руку и вывела в коридор. Там стоял Теффас, в его колчане не было ни одной стрелы, тетива истрепалась, меч, который он держал в руках, был весь в зазубринах, словно пила «Дружба».

– Где мы? – поинтересовался я.

– В сновидении, – сказала Галадриэль. – В твоем сновидении.

– Значит, вы мне снитесь?

– Мы все друг другу снимся, – сказала она. – Но мы здесь. Ты должен поверить, что это сон.

– Я уже верю.

– Нет, – она покачала головой, – ты должен убедиться. Мы, эльфы, обладаем способностью проникать в чужие сновидения, и Темный Властелин, наверное, тоже, но только хозяин сна может контролировать ход событий в нем.

– Я ничего не контролировал, – сказал я.

– Потому что ты не знал наверняка, что это сон, – сказала она. – Пойдем.