Попаданец 2.0 (СИ)

Уже через десять минут ловкий как кошка молодой человек, который в детстве, в тайне от строгого папочки, баловался воровством, спустился на одну из крыш. Летом в Селуне довольно жарко и хозяева часто ленились закрывать на ночь окна верхних этажей своих домов. Так что опыт у него был и немалый. Правда мешали латные доспехи и длинный красный плащ за спиной, но всё это были мелочи по сравнению с ожидавшим его призом. Так что можно было и потерпеть.

Чтобы добраться до нужного здания понадобилось ещё пятнадцать минут, а забраться на крышу оказалось совсем плёвым делом. Это был храм или что-то типа того. Массивная кривая базилика, вдоль стен которой шли многочисленные колонны, отдалённо напоминающие кривые витые стволы южной курарры. Лазить по подобным деревьям было одно удовольствие, и уже скоро рыцарь оказался беседке, в центре которой на постаменте стояла та самая чаша.

В её золотом чреве плескалась какая-то радужная жидкость, но Амадеушу было всё равно. Дрожащими от нетерпения руками он взялся за её пухлые бока и медленно потянул на себя.

Безрезультатно. Она будто бы прилипла к своему постаменту, приварилась за долгие года ожидания его — её настоящего хозяина. Прозрачные алмазы каждый размером с голубиное яйцо призывно сверкали огранкой, а рыцарь всё силился оторвать её, прикладывая всё больше и больше сил.

Он не сразу понял, что собственно произошло, когда он в очередной раз рванул её на себя. Раздался хруст, что-то вспыхнуло, и в руках его образовалась пустота, а сам Амадеуш не устояв на ногах, с криком полетел спиной вперёд. Прямо к краю беседки больно ударившись об одну из колонн.

Уже сидя на полу, всё ещё ошарашенный произошедшим, он тупо смотрел на свои ладони, которые до сих пор сжимали… несколько бесформенных глиняных черепков, с торчащими из них лезвиями, глубоко пропоровшими ему средний палец правой руки. Он снял перчатку и почти машинально сунул его в рот, не обращая внимания на то, что его грудь, пальцы и ноги залиты той самой странной радужной жидкостью.

Боли, как ни странно — не было. Амадеуш чувствовал только обиду на весь белый свет так поиздевавшийся над ним. Золотая чаша оказалось всего на всего керамической подделкой, ради которой он — степенный рыцарь, скакал по крышам, словно юный воришка. Его взгляд упал на камни на одном из черепков — яркие сочные рубины, хотя он мог бы поклясться всем, что для него свято, что раньше видел прозрачные, словно слеза, алмазы.

В отличие от золота — они были настоящими. Уж в этом-то Амадеуш Кравчик, а точнее Овидус Паулус был уверен. Отец с детства учил его разбираться в самоцветах, потому выхватив кинжал, принялся выковыривать их из глиняного плена, ползая при этом в поисках черепков на карачках, будто бы катая на горбу маленького ребёнка.

Рыцарь так увлёкся, что совсем выпал из реальности. Он очень удивился, когда через какое-то время, керамические кусочки из разбившейся вдребезги чаши, с сияющими на них камнями наконец-то закончились. Он сел на свой поджарый зад, рассматривая своё сокровище, лежащее в подрагивающих ладонях. Зрелище это было настолько прекрасно, что Амадеуша совершенно не смущала льющаяся из пальца кровь, что попадая на драгоценные камни, словно бы впитывалась в них, предавая рубинам всё более благородный алый цвет и какую-то глубину.

Словно завороженный он вглядывался в их грани, а затем очнулся и суетливо принялся запихивать свалившееся на него богатство в поясной кошель и только после этого огляделся, как будто не понимая, где находится, и посмотрел на свою руку. Ранка на пальце зажила. Её покрывала нежная молодая кожа, да и странная радужная жижа куда-то исчезла. Похоже, что она успела высохнуть за то время, пока он выковыривал камни. Да собственно, какая разница.

Кравчик опёрся рукой на одну из поддерживающих свод колонн и тяжело встал. Уже оказавшись на ногах, он почувствовал, что его ладонь, ещё секунду назад прикасавшаяся к прохладному мрамору сжимает воздух, а затем и увидел, как ничем не закреплённый столб медленно заваливается набок.

* * *

— Ты где был! — накинулся я на рыцаря, стоило ему только появиться в нашем импровизированном лагере.

Пропажу мы обнаружили где-то с полчаса назад, и я грешным делом подумывал, что утащил кто-то нашего рыцарёнка, и более мы его не увидим. Не скажу, что я особо переживал, но с другой стороны этот Амадеуш всё-таки хоть бесполезный, но член нашей группы. И то что «отряд не заметил потери бойца», я воспринял достаточно болезненно и естественно записал на своё счёт. Как жирнющий минус для командира, которым я де-факто являлся для своих спутников. Денисыч например, никогда бы не позволил себе подобной оплошности.

Кстати, я давно уже заметил полонизмы в его имени и фамилии. Да и сам он прекрасно вписывался в образ этакого, слабо дружащего с головой, норовистого, ясновельможного пана. Насколько я понял из обрывочных разговоров, он, как и Лех был выходцем из Королевства Вольных Баронств, чуть севернее этих мест, где и были распространены польские имена.