Попаданец - лучшее

Откуда взялись эти новобранцы? Вербовка среди жителей Виргинии. Ведь этот штат, лишь недавно ставший частью Конфедерации, прокламация Дэвиса о наборе добровольцев не затронула. А они, добровольцы, имелись. К тому же добровольцы – это в нынешних реалиях те, кто мог пробовать как поступить в только формирующиеся части, так и вступить в уже имеющиеся, нуждающиеся в пополнении личного состава. «Дикая стая» однозначно нуждалась.

Значило ли это, что я хватал всех, кто только изъявил желание вступить в подразделение? Отнюдь. Требовались такие люди, которые не были обременены излишними рефлексиями, способные воспринимать новые методы ведения войны. Атака из засады, использование снайперов, пусть этот термин еще и не вошел в обиход, и прочие подобные новинки. Именно поэтому новобранцы заранее предупреждались, что в случае чего, они могут быть и того, быть признаны не справляющимися, после чего последует приказ об их переводе в другую часть.

И такие случаи имели место быть. Мне на хрен не требовались те, которые пренебрежительно кривили нос, завидев карабин Шарпса с оптикой или увидев рассыпной строй, вместо привычных плотных порядков при наступлении. Так мало того, некоторые еще и пренебрежительно высказываться пробовали. Ну и что тут делать, кроме того, как вежливо, но однозначно гнать куда-нибудь подальше… в другие подразделения. Поближе к милым их сердцам устаревшим порядкам. Зато оставшиеся уж точно не преподнесут неожиданных сюрпризов. И не станут «в третью позицию» из-за не совсем благородных методов ведения войны.

Сейчас же я работал этаким экскурсоводом для Мари и Елены, показывая им все, что тем было интересно увидеть, узнать, рассказывая о непонятном. Особенно Марии, та не упускала ни малейшей возможности сунуть свой любопытный носик в самые неожиданные места. Хотя не такие и неожиданные. Ее ведь всегда интересовало все связанное с оружием, военным делом и вообще чисто мужскими делами.

Елена же начала утомляться. А поскольку кровь давала о себе знать и показывать этого она не собиралась, то попробовала «сбить темп», заданный совсем уж неутомимой Марией. Как? Перенеся внимание в осмотра местных, кхм, достопримечательностей на нечто иное. А именно на несколько газетных вырезок, которые она достала из сумочки. Достав их, она принялась меня с ними знакомить. На кой? Да потому что это были напечатанные статьи, где упоминалось мое имя. Причем часто упоминалось. Статьи были разные, причем некоторые даже с той стороны, с Севера. И там, что логично, меня выставляли чудовищем в человеческом облике, выливая на мою голову целые ушаты выдержанных помоев и обваливая в говняном кляре.

Ну-ну, нашли чем удивить человека, знакомого с таким понятием, как «желтая пресса» и «наброс дерьма на вентилятор» во всемирной глобальной сети. После XXI века потуги писак середины XIX казались робкими шажками только выбравшегося из колыбели младенца. Право слово, даже на некоторое умиление непроизвольно пробивает!

А вот эту статейку я не просто видел, но даже, смеха ради, принимал непосредственное участие в ее составлении. Не статья в прямом смысле слова, а скорее небольшой такой набросок, сделанный как бы по мотивам беседы с одним из уцелевших и даже избежавшим плена солдатом из полка «Огненные зуавы». Того самого, что мы «помножили на ноль» близ Александрии.

Разумеется, никакой такой беседы не было, обычная выдумка, но изложено все было в этаком ехидном, насыщенном черным юмором стиле. Самое то для нынешнего времени, еще не избалованного подобными опусами.

«Беседа» была… запоминающаяся, изобилующая теми нюансами, которые представляли солдат северян в крайне идиотическом виде. Основная суть была в том, что воодушевленный речами Линкольна и политиков калибром поменьше вступивший в «Огненные зуавы» доброволец из числа пожарных Нью-Йорка был полон радужных мечтаний. Особенно о том, что, в самое короткое время разбив «проклятых рабовладельцев», получит много денег, а на его шею будут вешаться не только освобожденные негритяночки из числа тех, что посимпатичнее, но и покоренные мужеством освободителей страны от рабства южанки.

И вот этот самый доброволец, весь преисполненный надежд и мечтаний, высаживается на пристань Александрии. Даже не обратив внимания на большую и заметную предупреждающую надпись. И в самом скором времени оказывается чуть ни не в адском пекле, где все взрывается, а вокруг бодро посвистывают пули. И вместо легкой прогулки требуется воевать. А ему-то обещали совсем-совсем другое! Да к тому же и доставивший их на южный берег Потомака пароход разворачивается и готовится уплыть в безопасные дали.