Попаданец - лучшее

– Смелый мальчик. Зарубить гхора топором, это ли не эпический подвиг? – Голос у нее был негромкий, но обволакивающе-бархатный. – Только некому будет о нем рассказать. – Она носком сапога перевернула Горыню на спину и, помяв что-то в ладони, сдула это прямо в лицо княжича, заставив того прийти в себя и открыть глаза. – Но ты будешь все видеть и слышать. Сначала я выпью эту маленькую вкусную девочку и всех ее подруг. Они, конечно, не все носители истинной крови, но по справедливости нужно убить их всех. Я так много сил отдала, готовя этот ритуал. Потом я выпью ее отца, братьев и сестер и всех, кого найду во дворце. И лишь затем, на сладкое, выпью тебя, мой маленький смельчак. И знаешь что? – Она неожиданно нагнулась вперед так, что в разрезе платья стали видны полные упругие груди ламии. – Твоя смерть будет феерией чувств. Я подарю тебе самые изысканные цвета смерти.

– А сама не сдохнешь? – прошептал Горыня, по сантиметру вытаскивая из кармана на груди толстый стальной цилиндр, и, скрипя зубами от боли, вытащил предохранительное кольцо. – Держи. Это тебе.

Шелестя замедлителем, цилиндр подкатился по ковру к ногам распрямившейся ведьмы, и в ту же секунду она взмахом руки поставила защитный купол, отсекая себя от всех возможных угроз. Но мина была уже внутри, и, прогорев положенные пять секунд, двести граммов гексогена расплескали стальные шарики внутри кокона.

Защита вмиг почернела, вздрогнула, через несколько секунд вспухла туманным шаром и с грохотом распалась. Бесновавшаяся внутри шрапнель хоть и потеряла скорость, но в бок Горыни и в ногу впилось штук пять стальных шариков, глубоко войдя в тело. Магия ведьмы все еще действовала, и он, несмотря на адскую боль, не потерял сознания и видел, как кровавый кусок мяса, который еще несколько мгновений назад был человеком, рухнул на пол, конвульсивно дергаясь. У тела не было ни рук, ни ног, но голова, ободранная до черепа, вдруг подернулась дымкой и на глазах стала обрастать кожей.

– Нет, уж. Сдохла так сдохла. – Скрипя от боли и хекая кровью, княжич дрожащей рукой достал пистолет и, порадовавшись тому, что заранее взвел затвор, поймал голову ламии в прицел и высадил весь двадцатипатронный магазин в башку твари. Уже на десятом – одиннадцатом выстреле дымка рассеялась, и последние пули прошли насквозь через тело, осыпающееся невесомым пеплом.

Со смертью ламии все ее заклятия резко ослабли и начали рассыпаться. Вот рухнул застигнутый магическим сном дозорный на крыше, стали приходить в себя охотники и Соколиная сотня, и последними вспыхнули и с сухим треском выгорели защитные руны в стенах царских покоев.

Когда в покои княжны ворвался глава управления военных волхвов князь Васильчиков, Горыня уже лежал с наскоро обработанными ранами, но все еще с почерневшим щупальцем гхора, торчащим из груди.

Государь был в ярости. Государь был в ужасе от того, что произошло, но самое обидное, что он был во всем прав. Глава Тайного приказа князь Бенкендорф, как никто другой, понимал это. Но еще он точно знал, что ничего не мог сделать в этой ситуации сверх того, что сделал. И никто бы не смог.

– Весь Кремль был предельно насыщен войсками и волхвами как из военной управы, так и гражданскими специалистами высших степеней посвящения. Ментальный удар пришелся на зону, ограниченную правым крылом здания, где располагалась сотня соколов, трое боевых волхвов и десяток охотников. Кроме того, во всех коридорах стояли наши люди в виде смешанных постов. Человек из Тайной канцелярии, человек от Военного приказа и человек от охотников. Все они попали под удар и потеряли сознание. Сам взлом охранной сети Кремля стал возможен из-за того, что на полу приемной великой княгини Анны была начертана гептаграмма портального перехода. Активировали ее, полив ковер небольшим количеством воды. По плану заговорщиков сначала через портал переходит гхор, который убивает всех охранников в приемной, а за ним верховная ведьма германского ковена – Лигалла со свитой.

Выпив всех, кто находился в покоях княжны, ведьма получила бы достаточно сил, чтобы иметь все шансы на успех в противостоянии с охраной и частью волхвов. Уйти бы она, конечно, не смогла, но народу бы полегло без счету. Но княжич сорвал им весь план. Сначала он вкатил в портал чрезвычайно мощную бомбу, уничтожившую или ранившую половину круга вызывателей, поэтому гхором все и ограничилось. А после убил самого гхора. Мы собрали почти полторы сотни гильз…

– А как он ухитрился убить Лигаллу? – Несколько нервно спросил государь.

– Мы не очень поняли, но, по-видимому, это тоже была какая-то очень мощная бомба или граната. Целители вынули из стен и из самого Горыни несколько десятков крупных стальных шариков, покрытых серебром – по-видимому, картечь. Эта картечь сначала сильно ранила ведьму, а добил он ее уже из своего пистолета. К моменту, когда подоспела помощь, она уже истлела.

– Ну, ящер знает, что творится! – Раздраженный и злой государь вскочил с места и стал нервно ходить по кабинету. – А если бы не было этого юноши?