Попаданец обыкновенный

– Забей, – отреагировал человек на мое невольное выражения недоумения. – Это такая буква…

– Что забить? – совсем запуталась я.

– Забей на «забей»… тьфу ты, блин… не обращай внимания. Итак, мне нужно понять, как с тобой быть. Как ты поняла, прежний хозяин скоропостижно скончался, оставив мне этот замок в наследство…

Я кивнула. Глупо думать иначе. Про наследство – это конечно же юмор. Человек, похоже, вообще любит некоторую иносказательность, игру слов.

– Всех пленников я отпустил, но ты – несколько иная категория.

И вновь я кивнула. Полагать иначе еще более глупо. Я – королева. И вампиресса. Высшая!

– Твои предложения?

– Отпустить ты меня не можешь? – насупилась я, ожидая однозначного ответа, и вопрос задала, просто чтобы окончательно в этом убедиться.

– Почему? Могу… Мои подруги так и вовсе всеми руками за подобный исход…

Вот тут меня этот человек удивил по-настоящему. Кто же в здравом уме и твердой памяти откажется даже от простого вампира-раба?! Даже от обращенного, не говоря уже об истинном, да еще высшем?! Это же такие возможности! Вампиры – лучшие солдаты этого мира, особенно истинные. Быстрые как молния, выносливые, трудноубиваемые.

Мало кто может потягаться с нами в открытой честной схватке. Разве что эльфы да лучшие из лучших из людей, по брови накачанные различными эликсирами скорости, выносливости и жизни! Ну и паладины конечно же…

А может, он как раз сумасшедший? Вон и гоблинку с орчанкой сделал своими подругами … Сумасшедший рассар – это опасно, и быть его рабой еще опаснее, мало ли что взбредет ему в голову. Но на сумасшедшего он не похож… видела я их за свою жизнь во всех проявлениях.

– …Я вообще противник какого бы то ни было насилия и рабства во всех проявлениях. Потому ты как рабыня мне не нужна. Да и как нерабыня тоже, – добавил человек, попеременно покосившись на своих подруг – на гоблинку, на орчанку. – Но вот как свободная особа ты мне неподконтрольна, а зная твою природу – опасна. Мне нужны лишь определенные гарантии безопасности себе, моим подругам и окружающим меня разумным, в том числе деревенским жителям моего… хмм… баронства. А то, знаешь, не хочется однажды проснуться и обнаружить, что ты уже мертв и надо засыпать теперь навсегда. А не хочется…

Его подруги фыркнули.

– Ну и охотиться потом за тобой, бегая по горам, когда ты кого-то куснешь, тоже настроения особого нет.

Я в свою очередь смеяться не стала. Рассар есть рассар. Все их возможности неизвестны. Вполне может выследить даже высшего вампира и убить. Кто знает? Такие случи неизвестны, так что недооценивать его как противника нельзя. Вот и некроманта этого как-то ведь убил, хотя в магии они не сильны. Может, шаманка подсобила?

– Я могу дать такие гарантии…

Человек повернулся к орчанке-шаманке с немым вопросом. Та кивнула.

– Отлично. Сегодня Олграна уже не в форме, так что завтра дашь такие гарантии – и скатертью дорога на все четыре стороны – тебя никто не держит и ты не задерживайся.

– Но… я хотела бы остаться, – сказала я, прежде подумав.

– Зачем это?

– Мне нужно некоторое время, чтобы набраться сил… – ответила я.

Человек легко усмехнулся. Почувствовал, что я сказала не все – не солгала, хотя до лжи недалеко: сил сейчас у меня полно, – а именно недоговорила. Он – рассар, с ним не стоит играть в словесные игры, он почувствует ложь, так же как и высший вампир. Но спрашивать ничего не стал. А то я не знаю, что пришлось бы говорить. Я действительно хотела остаться не только и не столько для того чтобы набраться сил, сколько в надежде вновь отведать его крови… Это… что-то с чем-то!

– Кстати, за что некромант тебя держал в камере? – спросил человек, сам уходя от опасной для меня темы.

– Ни за что.

– Как это?

– Я требовалась ему для экспериментов…

– И что он делал?

– Не знаю. Он просто приходил и, покормив, забирал у меня немного крови. А что он с ней делал, я не представляю.

– Как же он тебя вообще поймал?

– Обманом, конечно, – скрипнула я зубами от ненависти. – В королевствах людей как-то началась целенаправленная охота на нас… начали разорять наши гнезда.

– А до этого что, не трогали?! – искренне удивился человек.

– А чего нас трогать? – в свою очередь немало удивилась я.

– Ну как же, вампиры, нападаете на людей, выпиваете досуха…

– Кто тебе сказал такую чушь?! – возмутилась я. – Сколько прошло лет? Какой сейчас год?!

– Семь тысяч двести третий от пришествия Ольера, – ответила орчанка.

– Двадцать шесть лет… – пробормотала я. – Теперь понятно, что люди насочиняли о нас столько всяких небылиц… люди всегда имели очень короткую память.

– А если поподробнее? – попросил Ксиррел.

– Ни на кого мы просто так не нападали… Мы вели вполне обычную законопослушную жизнь. Немного затворниками в своих гнездах – замках, но это понятно: свет нам неприятен, даже высшим, что уж говорить об обращенных, вообще сгорающих на солнце. Да, нам нужна кровь, но мы никогда не охотились на людей, как на зайцев… может, в далекие темные времена, еще до пришествия Ольера… может, кто-то из старейших еще помнит те времена.

– А обращенные? – спросил человек с легкоуловимым подтекстом.