Попаданец Павлик Морозов I

Поэтому я побежал в МУР — отмучить предпраздничное дежурство ЮДМ, которое проходило нынче прямо в МУРовском «предбаннике», мы работали на вызовах в сопровождении оперативников.

И, когда поступила вводная — привести для допроса гражданина Иванова, я пошел вместе с пожилым и опытным сыщиком, до революции работавшим в сыскной полиции. Я и второй ЮДМовец Костя — комсорг паровозного депо, высокий юноша с чистым лицом и почти классическим профилем из семьи потомственных машинистов и техников.

Погода была совершенно предновогодняя: легкий снежок падал на плечи куртки, ветра не было, было почти тепло и звезды, невидимые в центре, светили тревожно. Мы взяли такси, поскольку дежурные машины были в разъезде. Такси было маршрутным, дежурило у Казанского вокзала. Шофер вздохнул, но поехал. Теперь он вместо денежного пассажира получить от старшего группы квиток бумаги, по которому в сберкассе ему выдадут рубль. А мог бы срубить до четвертака с ночного клиента. Но отказывать МУРовцами извозчики и шофера давно отучились — себе дороже! Мы шли от машины до частного дома по свежему снежку, а я все задирал голову к звездам и ловил губами снежинки, как в детстве, когда гулял вечером с мамой — папе всегда было некогда…

Папе!

Мужчина в офицерской шинели со споротыми погонами и петлицами имел подстриженную бородку, небольшие усики и знакомые черты лица. Сколько же отцу было в 1933 году, если меня они с мамой родили в 1943 году: Лет сорок, наверное — я был поздний ребенок, а мама младше папы на восемь лет…

Я все это додумывал, уже стреляя в потомственного паровозного мастера Костю, расширявшего глаза и уже падающего в чистый снег. Матерый бывший опер сыскного выстрелил в меня, чего я и ожидал, стреляя в первого Костю — неопытного, необстрелянного. Я, конечно, рисковал даже качая маятник и повернувшись к нему правым боком, чтоб уменьшить площадь поражения. Да еще он не попал с первого выстрела и пришлось рисковать еще больше.

Наконец пуля из его старинного нагана чиркнула меня по плечу, и я с наслаждением всадил ему две пули в левую половину груди.

Было больно!

Было забавно смотреть на растерянное лицо Романа Шереметьева, не подозревающего про то, что сейчас его спасает собственный сын, Роман Романович Шереметьев в теле пастушка Павлика Морозова!

— Бегите, — сказал я ему, — бегите из города! Вас хотят арестовать. И форму офицерскую смените на полушубок, что ли…

Я вышел к машине и приказал шоферу маршрутного такси вызвать по ближайшему таксофону скорую и позвонить в МУР.

— Сперва — в МУР!

А потом сел прямо у калитки, прижавшись к забору раненным плечом, останавливая кровь. В голове было пусто.

Я запрокинул эту пустую голову.

Снежинки падали невесомо, как пушинки сказочного всемирного одеяла. Не освежая приоткрытый пересохший рот.

И тревожно мигали звезды…

КОНЕЦ

первой книги.

Вторая книга тут: https://author.today/work/152965

Вместо эпилога

Вы прочитали (или бросили читать) первый эксперимент автора в этом жанре. Очень трудно объединить правдивую историю СССР тридцатых с сюжетом и действиями попаданца из 2020 года.

Да и я лично всю жизнь писал жесткую прозу реализма или аллегории на недостатки этого СССР.

Кроме всего прочего — сие произведение является черновым. С присущими черновикам описками, длиннотами, ошибками и неправильными ссылками.

Так что, благосклонный читатель, будь снисходителен в выражениях негодования.

Во втором томе будет меньше ссылок, лаконичней История, активней действие. А начнется она в ожидании Нового года — 1937 на Ближней даче Сталина.

(«Ближняя дача» Сталина располагается недалеко от села Волынское вблизи бывшего города Кунцево. «Ближней» дача стала именоваться по сравнению с прошлой дачей Сталина, располагавшейся в Успенском). https://author.today/work/152965