«Попаданец» Сталин. Вождь танкистов из будущего

После решения армейских вопросов поговорили об авиации. Сейчас у нас на вооружении три основных типа истребителей — Яковлева Як-7, которые постепенно будут на Як-9 заменяться, Лавочкина и Горбунова ЛаГ-5, которые модернизируются в ЛаГ-5Ф, Микояна и Гуревича МиГ-3УМ, в авиации ПВО. Все они, даже новейшие модели, уступают новейшим немецким самолетам, не говоря уже о самолетах союзников. Поликарпов же свой И-185 наконец-то довел до ума. И мотор М-71 тоже довели. Вот и решаем, стоит ли его в серию пускать или отдать завод Лавочкину. Нарком уверяет, что дальность истребителя до сих пор точно не определена и необходимо провести еще одни испытания. Но я подстраховался, и теперь у меня на столе лежит не только письмо Поликарпова, почему-то дошедшее до меня только благодаря усилиям Лаврентия, но и добытые Берией же копии отчетов фронтовых испытаний. Зачитываю их и предлагаю прения по самолету закончить, уже выпущенные машины передать в истребительные полки особого назначения, для вооружения асов. Решение проходит единогласно, но тут слово просит Громадин. Не понимаю, для чего, но даю ему высказаться. Оказывается, он просит часть самолетов передать в ПВО. Смешанные полки? Вроде бы опыт начала войны показал, что они неэффективны? Но раз он заверяет, попробуем, согласимся с его предложением. А с Шахуриным надо что-то решать. Иначе «авиационное дело» уже во время войны придется начинать. Вон как на него Лаврентий поглядывает. Вроде незаметно, а я вижу. Взгляд как у рыбака, поймавшего большую рыбину и теперь прикидывающего, как ее вытащить из воды… Надо будет с ними по очереди поговорить тет-а-тет. Шахурина слегка простимулировать на более качественную работу, а Лаврентию указать, чтоб не гнал расследование. Таких коней на переправе не меняют. Впрочем, надо присмотреться к перспективным кадрам. Может быть, и поменяем лошадей, вопреки пословице.

Наконец перешли к самому больному месту нашего совещания. Флот… Жаль, что некоторых «товарищей» нельзя повторно допросить и снова расстрелять. До сих пор их делишки аукаются. Очень целенаправленно у нас флот уничтожали во время революции, словно по заказу одного из наших «искренних союзников», да. Затопленный Черноморский флот, расстрел Щастного, теория борьбы только с флотами лимитрофов Тухачевского… Сколько же тайн так и не раскрыли. И уже не раскроем. Только последствия нам разгребать придется. Что же, послушаем Кузнецова. Человек за флот болеет искренне, хотя и у него перегибы есть…

10 мая 1943 г. г. Новгород-Северский.

907-й истребительный авиаполк ПВО.

Николай Козлов

Над аэродромом, да и над всем Черниговским выступом ясное безоблачное небо, нисколько не радующее новоиспеченного командира полка. Николай никак не ожидал, что попавшего в аварию командира полка заменят именно им. Теперь же на него свалилось столько забот, что впору с сожалением вспомнить о времени, когда он был простым заместителем. Прием дел, повседневные бумаги, изучение дел у зама по вооружению, начштаба и полеты. Полеты тем более интенсивные, что в полк поступили новые поликарповские истребители, которые надо освоить максимально быстро, и почти одновременно немцы развернули массированное воздушное наступление. Становилось ясно, что они готовятся к летнему наступлению, а перед ним пытаются завоевать господство в воздухе. Бои шли по всему фронту, но особо интенсивные сражения завязались над Черниговским выступом. Такого количества самолетов и такого напряжения боев летчики не могли вспомнить ни в сорок первом, ни в сорок втором году. Фронтовые истребители делали по четыре-пять вылетов в день, часто уставших летчиков приходилось вынимать из кабин, самостоятельно они просто не могли выбраться.

В таких условиях полку, имевшему опытный летный состав, никто не дал прохлаждаться, и едва новые истребители были хотя бы немного освоены, девятьсот седьмой истребительный был переброшен под Новгород-Северский, где и базировался уже третий день.

— Тревога! Звездный налет!

— Первая и вторая — на взлет, третья — в резерве! — командует Николай, поспешно надевая «сбрую» и забираясь в кабину. Звено управления сегодня усиливает первую эскадрилью.

— От винта!

Едва начинается разбег, как Николай замечает вдали знакомые худые силуэты. «Мессеры»! Прорвались на малой высоте и собираются подловить самолеты полка на взлете.

— Внимание всем! «Мессеры» на два часа, дистанция до тысячи. Форсаж!

Николай форсирует двигатель, «иван», получив дополнительное ускорение, рвется вперед. Но немцы приближаются быстрее, чем истребитель успевает закончить разбег. Козлов тянет ручку на себя, самолет отрывается от полосы, и в тот же момент впереди на земле встает строчка разрывов. Немец поспешил и промахнулся. А Николай успевает рвануть самолет у самой земли в вираж и ударить из всех стволов. Попадание! «Худой», в который попало сразу несколько снарядов, вспыхивает и на лету начинает разваливаться на части.

— Серый, Вече. Прикрой, атакую! Прием.

— Вече, Серому. Есть.