«Попаданец» Сталин. Вождь танкистов из будущего

— Подождем Сергеева, — майор достал из кармана пачку папирос, угостил всех и закурил первым. Не успел он сделать несколько затяжек, как из подвала, подталкиваемые в спину автоматами разведчиков, выбрались несколько немцев, в нелепо сидящих на них платьях, с поднятыми руками.

— Ну и что за клоунов ты поймал? Геббельса тут точно нет, он же маленького роста, — спрашивает, брезгливо оглядев пленных, майор.

— Товарищ майор, вот этот что-то все «Геббельс», «Геббельс» говорил, — ответил сержант, показав на одного, самого испуганного. — Заливался что-то, как соловей. И бумаги при нем были в кожаном портфельчике. Солидном таком, — один из разведчиков передал майору портфель.

— Это в штаб, наверное. Хотя сейчас документов вокруг столько валяется, что и не поймешь, какие нужны, — проворчал майор и неожиданно, заставив пленных вздрогнуть, крикнул: — Глеймана ко мне!

Через минуту к группе подбежал молодой солдат со снайперской винтовкой.

— Ну-ка, Петр, узнай, что за сволочь нам досталась, — скомандовал майор, указывая на пленных, — да дальше пойдем. Время только теряем непонятно на что.

Немецким подошедший владел свободно, хотя и говорил с акцентом, не всегда понятным пленным. Но допросу это не помешало.

— Двое, что слева, эсэсовцы. Из охраны самого Гитлера. Правый — из ведомства Геббельса. Какой-то режиссер, Шнапп фамилия. А вот тот, молчаливый, самый интересный. Уверяет, что его фамилия Майер, причем ни солдаты, ни режиссер этого не подтверждают и не отрицают. Боятся его, похоже.

— Посмотрим, — майор достал из планшета несколько крупных фото и внимательно их посмотрел. — А не кажется ли вам, что… — договорить он не успел. Молчаливый что-то крикнул, солдаты перехватили оружие, готовые в любой момент открыть огонь.

— Что он кричал? — спросил Глеймана майор.

— Требует соблюдения конвенции об обращении с пленными.

— Знаток, значит. Требует, значит, — внезапно разъярился майор. — Как наших в лагерях голодом морить и расстреливать… А отведите-ка их в ту сторону… — майор показал на ближайшую сохранившуюся стенку. Подталкивая прикладами и пинками, пленных начали выстраивать у стены, когда молчаливый не выдержал и быстро-быстро заорал, спеша что-то рассказать.

— Ну и чего он орет?

— Кричит, что Борман и что мы не имеем права расстреливать без суда.

— Борман? — майор еще раз посмотрел фото, пока молчаливые разведчики держали под прицелом стоящих у стены пленных. — Похож. Повезло вам, гады. Если бы не приказ, всех бы тут положили, — сказал майор, приказав покрепче привязать пленных к танку и следить во все глаза, чтоб никуда не делись.

— Вези в штаб, он вроде в четырнадцатом квадрате должен быть, — приказал майор командиру танка и тут же удивленно оглянулся. — Мне кажется, или действительно тишина?

— Ребята! — высунувшийся по пояс из люка радист выглядел… ошарашенным.

— Парни! Приказано прекратить огонь! Немцы сдаются!

— Кончилось? — удивленно спросил майор, спрыгивая с танка. — Да, кончилось, — добавил он и крикнул: — А ну тихо. Ничего пока не известно. Занять оборону, бдительность не терять. А ты пленных вези! — и, осмотревшись вокруг, с удивлением добавил. — Война закончилась…

«В ночь с 8 на 9 мая 1944 г. в пригороде Берлина Карлсхорсте представителем Советских Вооруженных Сил, заместителем Наркома Обороны, маршалом Жуковым, представителями верховного командования союзников: заместителем Верховного Командующего Д. Эйзенхауэра, британским главным маршалом авиации А. Теддером, представителем американских вооруженных сил генералом К. Спаатсом, представителем французских вооруженных сил генералом Ж. де Латтром де Тассиньи, с одной стороны, и представителями германского командования генерал-полковником А. Йодлем, адмиралом флота Г. Фриденбургом, генерал-полковником авиации Г. Штумпфом, с другой, подписан Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил…»

Сообщение ТАСС от 9.05.1944 г.

9 мая 1944 г. Берлин. Кенигсплац.

Николай Козлов