«Попаданец» Сталин. Вождь танкистов из будущего

— Прошу извинить меня, Ваше Величество, но когда мы вели переговоры об уступке оружия, то мы сразу ясно сказали, что ни танки, ни самолеты, ни артиллерия нас не интересуют. Наша просьба сводилась к уступке легкого вооружения. Что касается расчетов за переданное оружие, то мы всемерно готовы обсудить этот вопрос. Вопрос о продаже оборудования пулеметного завода нельзя рассматривать, с нашей точки зрения, как требование, которое затрагивает интересы иранской армии. Речь, Ваше Величество, идет о продаже бездействующего оборудования, которое в вашей стране не может быть использовано ни в период войны, ни позже в течение длительного времени. Будучи же переданным Советскому Союзу, это оборудование должно немедленно давать продукцию…

«Видя, что ему не избежать моих настойчивых просьб, М. Реза предложил обсудить этот вопрос с будущим военным министром генералом Джабахани и премьер-министром А. Сохейли. Он заявил, что, будучи только командующим, не имеет права распоряжаться имуществом. Расценивая его слова как попытку уйти от решения вопроса с передачей оборудования, в свою очередь хочу заметить, что в предложении прислать наших специалистов мною наблюдается выход из создавшегося положения…»

Из донесения полномочного представителя СССР

в Иране А.А. Смирнова.

«2 марта 1942 г. в ходе одной из бесед премьер-министр Ирана доверительно сообщил А.А. Смирнову, что иранцы согласны предоставить СССР возможность использования иранской военной промышленности для выполнения заказов Красной Армии. Осталось только дождаться приезда в Иран специальной комиссии из СССР для изучения конкретных условий использования военных предприятий.

5 октября 1942 г. завод заработал. При двухсменной работе завод мог давать два тяжелых и шесть легких пулеметов в день».

А.Б. Оришев «В августе 1941». М., 1981 г

[31].

3 марта 1942 г. Москва. Кремль.

Кабинет т. Сталина.

Тов. Сталин

Командующий Авиацией Дальнего Действия генерал Голованов рассказывает интересные случаи из своего опыта полетов в Восточно-Сибирском управлении ГВФ. Прохаживаюсь по кабинету, слушаю и думаю, что авиация — самая интереснейшая отрасль человеческой деятельности. Ничего не выдумывая, только описывая реальные факты, можно написать замечательные приключенческие романы… Останавливаюсь и разворачиваюсь так, чтобы хорошо видеть глаза собеседника.

— Нужно будет организовать нам трассу на Аляску, скажем в Фербенкс, — говорю неторопливо, стараясь уловить реакцию генерала. — Как вы думаете, трудно будет?

— Главный вопрос — это горючее, — отвечает без задержки, хотя по виду ясно, что мои слова застали его врасплох. — Другие вопросы, мне кажется, препятствием служить не будут.

— Ну, вот и хорошо. Мы вам поручим организацию этого дела. Может быть, нам с вами придется слетать в Квебек. Но это между нами… Как вы думаете, сколько потребуется времени, чтобы слетать в Квебек и обратно, с двухдневной остановкой?

Задал я задачку Голованову, сразу видно — не простую. Не отвечает. Взял лежащую на столе самописку и бумагу, что-то пишет. Уважаю. Не стал с кондачка отвечать, прикидывает исходя из своих знаний. Пока генерал считает, набиваю трубку и закуриваю. Табачный дым мягко кружит голову, успокаивает нервы. Голованов считает. Прохожу у него за спиной, заглянув через плечо. Точно. Среднюю скорость самолета записал, расстояние до Фербенкса вспоминает. Пишет. Вспомнил наизусть, профессионал, ахваро!

— При благоприятных условиях на это потребуется как минимум десять-двенадцать суток, товарищ Сталин.

— А при не совсем благоприятных? — жаль, а мысль была хорошая. Встретиться с Рузвельтом без этого английского борова, тет-а-тет, и обговорить наши отношения вдвоем. Но на такое время оставлять Москву в нынешних условиях рискованно. Тем более если вдруг связь прервется.